— Вы не подумайте, что я недоволен принцессой, но все же ей в свое время слишком многое позволяли. Одно время она даже колесила с театром по стране как актриса. Совершенно неприемлемо для женщины благородного происхождения.　

— Невероятно, — почему-то в голосе отца вместо удивления или возмущения мне почудилась паника.　

— Да-да. Я даже был на двух спектаклях, где она играла главную роль, когда театр был с гастролями в столице.　

— И долго она так… гастролировала?　

— Два года! — возмущенно возвестил герцог.　

— Подумать только, — голос батюшки был смущенным.　

Что-то в этом царапнуло мое внимание, но память осталась глуха. После упоминания о нагах я только и ждала, когда разговор вернется к этой теме. Но разговор прервали. Дверь открылась, и я услышала свою мачеху.　

— О, я не хотела мешать вашей беседе, — смущенно произнесла она. — Дорогой, я потом зайду.　

— Что вы, миледи, — учтиво откликнулся герцог. — Я как раз собирался составить компанию своей супруге в прогулке по вашему замечательному парку. Разрешите откланяться.　

Послышался звук удаляющихся шагов. Некоторое время царила тишина, а затем раздался резкий, надрывистый, полный ненависти голос мачехи:　

— Лоран… это ведь не она… это не та актрисулька!?　

— Агнесс, что ты мелешь?! Ты думаешь вообще, о чем говоришь?! Это принцесса Кирата!　

— Но они похожи! — не унималась мачеха. — Я видела ее один раз, но эту дрянь запомнила на всю жизнь!　

— Замолчи! — я впервые слышала такую угрозу в словах отца.　

А мачеха… она расплакалась.　

— Но что мне думать? — всхлипывая, произнесла она.　

Послышался тяжелый усталый вздох.　

— Я не знаю, что тебе сказать. Когда я ее увидел, то сам опешил. Но ошибки быть не может. Герцог Омаский знает принцессу в лицо. Это Ее Высочество принцесса Кирата.　

— То есть это не она? — слабым голосом спросила мачеха.　

Наступила тишина.　

— Перед тем, как ты зашла, герцог поведал мне, что когда-то принцесса гастролировала с театром. Как актриса. Два года.　

Раздался похожий на птичий вскрик.　

— Значит это она… она…　

— Даже если это так, то что меняется?　

— Ты хочешь, чтобы я ее принимала в нашем доме?! Эту… эту… — мачеха задохнулась от возмущения.　

— Ты предлагаешь отказать в гостеприимстве персоне королевской крови? — разъярился отец.　

— Этой шлюхе и потаскухе, которой ты ребенка заделал, а она его нам подбросила?!　

— заорала мачеха.　

— Эта шлюха сестра короля, — зашипел отец. — Ты соображаешь, что этот ребенок пятно на ее репутации. Это…　

— Так пусть все знаю, что она шлюха! — не унималась мачеха.　

— Это пятно на репутации королевской семьи! — рявкнул отец. — Ты думаешь вообще о том, кто она и кто мы?! Да она нас одним пальцем размажет, и от рода Авайских останется одно воспоминание. А дочерей твоих за каторжников замуж отдадут!　

Наступило молчание.　

— Мне что же делать вид, что все хорошо? — негодующе спросила мачеха.　

— Да! — рявкнул отец. — Принцесса скора на расправу, и ей за это ничего не будет.