Они вцепились в Гатса и поволокли в воронку. Вокруг с криком заметался Пак, но сделать что-либо было не в его силах.

Взгляд Гатса, прикованный к Фемто, полыхнул яростью. Уже повиснув ногами вверх, Гатс привычным движением сыпанул в свою пушку пороха, закинул ядро и щелкнул стальным запястьем, высекая искру.

Он метил в Фемто. И он почти попал. Почти, потому что ядро взорвалось на расстоянии вытянутой руки от Фемто. Но тот даже не шевельнулся.

В тот же миг исчезло все. Другой мир, воронка, апостолы. Гатс рухнул на пол и страшно закричал. Но кричал он не от боли. Его сердце и душа разрывались от бессильной ненависти.

— Мы вернулись? — пробормотал Пак. — Мы вернулись…

Они оказались все в том же полуразрушенном зале. Тереза сидела на краю провала, глядя заплаканными глазами в ночное небо. На миг, на один только миг ей показалось, что она видит отца. Опутанный цепями, с отрубленными руками и ногами он лежал на скале и смотрел на нее…

— Тереза?

Пак подлетел к ней, но она отмахнулась и он закувыркался по воздуху.

— Нет! Нет! Нет! — закричала она. — Я не хочу этого! Это неправда! Это все ложь! Верни меня назад, в мою комнату! Верни меня назад! Я не хочу оставаться здесь! Я лучше умру…

Сзади послышались шаги и над девочкой навис Гатс, опираясь на меч.

— Так умри, — сказал Гатс.

— Гатс! — вскричал Пак. — Что же ты делаешь?! Ты что, не понимаешь, что она чувствует?

— Вот поэтому ей лучше умереть, — сказал он. — Это довольно легко… Он бросил ей под ноги нож.

— Просто перережь себе запястье. И ты будешь избавлена от этого кошмара. Такие как ты попадают на небеса. Хотя, наверное, тебе лучше отправиться в ад, ведь там ты сможешь встретить папу или маму.

Пак онемел от ужаса. Неужели Гатс говорил это всерьез?

— Это твоя жизнь, — продолжал Гатс. — Делай с ней, что хочешь. Тереза, слушавшая его с распахнутыми глазами, точно в каком-то трансе

потянулась за ножом.

— Тереза, нет! — встрепенулся Пак.

Он кинулся между клинком и запястьем девочки.

— Очнись, Тереза! О чем ты вообще думаешь? — эльф уперся руками в лезвие, пытаясь отвести его в сторону. — Остановись!

Плита под ее ногами неожиданно треснула и Тереза сорвалась вниз. Не размышляя, Гатс взмахнул мечом и Тереза повисла, вцепившись в него руками. Из-под пальцев хлынула кровь, девочка закричала от боли, но раньше чем она отпустила клинок, Гатс одним рывком выдернул ее из пропасти.

— Тереза?! — Пак подлетел к ней. — Позволь мне вылечить твои раны… Гатс неверяще смотрел на свои руки, которые будто по собственной воле

успели подставить девчонке меч для спасения.

— Все из-за тебя! — Тереза окатила Гатса полным ненависти взглядом. — Если бы ты не пришел…

— Так значит ты больше не думаешь о самоубийстве? Это хорошо…

Гатс подошел к мертвому священнику и принялся деловито вытаскивать из-под камней свой плащ.

— Когда-нибудь я убью тебя! — взвизгнула Тереза.

— Тереза, что с тобой? — прошептал Пак.

Накинув плащ, Гатс двинулся к выходу.

— Слышишь? Я убью тебя!!!

— Можешь приходить в любое время, — не оглядываясь, бросил Гатс. Он заторопился к выходу. Он не хотел, чтобы девочка увидела гримасы

на его лице. Гатса корежило и мутило. Но не только от полученных ран. Куда больше его терзали неясные образы, нахлынувшие мутной волной. Многие из них он хорошо помнил, но многие вынырнули из самых глубин его памяти…

Часть вторая.