|
-- Сейчас и этот начнет орать". На бледном лице капитана, однако, не появилось ничего, кроме мимолетного ужаса. -- Ну хорошо, Борис Никитич, забудем об этом. Давайте всерьез вернемся к... к нашему разбирательству. Прежде всего, я вам хотел сообщить, что некоторые вопросы сейчас сняты. Например, вопрос о конспирации с Раппопортом снят. -- Нефедов внимательно подождал реакции на это сообщение. Борис Никитич пожал плечами. -- Отменяются также ваши очные ставки с Вовси и Виноградовым... -- Они живы? -- спросил Градов. -- Живы, живы, чего же им не жить, -- торопливо ответил Нефедов. -- Просто очные ставки отменяются, вот и все. "Видимо, ждет, что я спрошу почему, -- подумал Борис Никитич, -- и тогда он мне скажет, что уж вот это-то не моего ума дело". Нефедов между тем горестно вздохнул над бумагами и даже почесал себе макушку. -- Однако появляются и некоторые новые вопросы, профессор. Вот например: чем все-таки было мотивировано ваше выступление на митинге в Первом МОЛМИ? Отчаянным призывом к единомышленникам? Были у вас в зале единомышленники, профессор? -- Конечно, были, -- ответил Градов. -- Уверен, что все мыслили так же, только говорили наоборот. -- Ну, это уж вы зря, Борис Никитич, -- как бы слегка надулся Нефедов. -- Что же, все у нас такие неискренние, что ли? Я не согласен. Но все-таки скажите, что вас подвигло на этот поступок? Бросить вызов правительству, это ведь не шутка! -- Я хотел подвести черту, -- совсем спокойно, как бы даже не обращая внимания на следователя, сказал Градов. -- Подвести черту? -- переспросил Нефедов. -- Под чем же? -- Вам этого не понять, -- сказал Градов. Нефедов вдруг несказанно обиделся: -- Да почему же мне этого не понять, профессор? Почему же вы во мне априорно видите примитива? Я, между прочим, окончил юридический факультет МГУ, заочно. Всю классику прочел. Спросите меня что-нибудь из Пушкина, из Толстого, немедленно отвечу. Я даже Достоевского читаю, хоть его и в реакционеры записали, а я вот читаю и думаю, что это полезно, потому что помогает нам лучше понять психологию преступника! -- Чью психологию? -- переспросил Градов. -- Психологию преступника, профессор. Ну, мы следователи, юристы, нам ведь нужно понимать преступников. -- И в этом вам Достоевский помогает, гражданин следователь? -- Теперь уже Градов вглядывался в черты Нефедова. Заметив это, последний весьма заметно порозовел и помрачнел. -- Ага, ну-ну, я понимаю, что вы имеете в виду, профессор. И на этот раз понимаю, можете не сомневаться. -- Это очень хорошо, -- сказал Градов. -- Что хорошо? -- удивился все с той же застывшей обидой на лице Нефедов. |
