|
Миллер спросил у Эштона: - Какого дьявола ничего не готово? - Я делал загон для кур. Вы мне сами сказали. Миллер гневно поглядел на шаткое сооружение из сетки и кусков дерева. Пнул ближайший столбик, тот упал. - Ну и работа! Где Ширли? - В палатке. Миллер позвал ее, она вышла. Ширли плакала и была еще менее привлекательна, чем всегда. - Где ужин? - спросил Миллер. Ширли показала на мамашу Латрон: - Она не помогала. А я испугалась землетрясения. Миллер ударил ее, и она снова заплакала. Удар был не силен, но, как заметил Мэтью, нанесен с сознательным высокомерием. Он должен был произвести впечатление на новеньких, следивших молча за этой сценой. - За работу, - сказал Миллер. Обернувшись к Эштону, он добавил: - А вы, старый бесполезный педераст, помогите ей. Мы сами займемся загородкой, которую вы должны были сделать. Пока мужчины занимались загородкой, а Ширли и Эштон готовили ужин, Ирен и Хильда вместе с Мэнди спустились к ручью. Вернулись они умытыми. Ирен оказалась привлекательной девушкой с густыми черными волосами, очень красивыми, когда смылись грязь и известь, большими карими глазами и правильными чертами лица. В нормальном мире почти каждый мужчина бросал на такую девушку второй взгляд, а здесь ее воздействие даже на Гарри и старого Эштона было несомненным. Хильда, хотя и не столь привлекательная - у нее были слегка выступающие вперед зубы и подслеповатый взгляд близоруких, лишенных очков глаз, - тоже была приятной девушкой. Ширли по сравнению с ними выглядела обыкновенной шлюхой, и судя по ее угнетенному виду и всхлипываниям, она это понимала. Де Порто был особенно внимателен к обеим девушкам во время ужина. Миллер, с другой стороны, проявлял к ним вначале мало интереса и выглядел задумчиво. Он как будто решал трудную задачу. Мэтью догадывался, какова эта задача, и гадал, как он разрешит ее, - точнее как доведет свое решение до остальных. В конце ужина Миллер неожиданно встал. Обращаясь к Ирен, он сказал: - Мне нужно с вами поговорить. - Она кивнула. - Пройдемся. Ирен, не отвечая, продолжала смотреть на него и не двигалась. С жестом нетерпения и гнева он обернулся к Мэтью. - Вы тоже пойдете, Мэтти. Мэтью позабавила его роль компаньонки, но девушка, по-видимому, была довольна. Они пошли по вершине утеса в сторону Джербурга. Вечер был теплый, и в воздухе гудела мошкара: катастрофа, очевидно, не причинила ей вреда. Миллер ничего не говорил, но молчание подействовало на девушку - она начала говорить быстро и нервно о землетрясении и о том, как они оказались в ловушке; такие нервные разговоры о катастрофе были, по-видимому, свойственны всем выжившим. |
