|
Может, кто-нибудь из команды корабля выжил и, как там на танкере, покинул его. Крысы во всяком случае остались. Им здесь не грозила опасность, и пища пока была: запах из трюма свидетельствовал о том, что груз был съедобный. Билли вскрикнул: "Смотрите!" - и Мэтью повернулся. - Что? - Кошка. Он и сам увидел ее, пеструю кошку, возраста в 9-10 недель, осторожно пробирающуюся по наклонной палубе. За ней вторую, третью. Крысы питаются грузом, кошки - крысами. Сбалансированная экология, но ненадолго, пока не кончатся быстро уменьшающиеся ресурсы. - Можно нам взять одну с собой? - спросил Билли. Мэтью улыбнулся. - Если поймаешь, возьми. Он смотрел, как мальчик гоняется за кошками. Конечно, он не поймает ни одной, а если бы и поймал, то очень скоро пожалел бы об этом. За тысячелетия кошки так окончательно и не одомашнились, и теперь возвращение к дикости было быстрым и полным. Когда они проснулись на следующий день, все было укутано туманом. С восходом солнца туман несколько рассеялся, и Мэтью подумал, что он совсем исчезнет, но ошибся. Время от времени можно было разглядеть бледный диск солнца за плывущими клубами. Этого хватало, чтобы помочь определить направление. Они прошли большое расстояние, главным образом по грязевым участкам. Мэтью решил, что это западное продолжение той грязи, которую они вынуждены были обходить на прежнем пути. И здесь иногда корка ломалась под их ногами, но гораздо реже. Недели высыхания сделали свое дело. На ночь остановились на такой площадке и лежали, дрожа. По крайней мере уже близко, думал Мэтью. На следующий день, если его расчеты правильны и туман поднимется, они увидят Олдерни. А за Олдерни Джерси. Миллер будет доволен как их возвращением, так и сведениями о варварстве и разрушениях за пределами его королевства. Мэтью чувствовал покорность. Он вновь услышал голос Эйприл, теперь тихий и далекий, но мягкий, вся горечь из него исчезла. Место, где он может вырастить Билли, нечто вроде дома. Она одобряла это. Голос и внешность поблекнут, но он знал, что она останется с ним. Конечно, это потеря, но выносимая теперь. Мальчик спал в его объятьях. Туман не рассеивался до середины следующего дня. Перед этим они шли меж рифами из розового гранита, которые, если на них смотреть вверх, могли бы послужить основанием Гималаев. Море придало скалам странную форму; одно время они шли по узкому ущелью, выстеленному ярким песком, и голоса их возвращались эхом. Билли, обнаружив это, развлекался криками и слушал, как эхо замирало вдали. Но вот туман начал рассеиваться, появилось солнце, вначале белое, затем бледно-желтое. Рифы окрасились в радужные тона. Мэтью указал на один из них. - Сможешь взобраться? Может, разглядишь что-нибудь. Билли начал подниматься. С вершины он крикнул: - Мне кажется, что Олдерни. |
