Однажды Фелипе дель Солар пришел на консультацию к Виктору с жалобами на острую боль в груди. Никогда еще нога его не ступала в общественную больницу, он обращался только в частные клиники, однако репутация его друга заставила Фелипе решиться сменить богатый квартал на серую зону, где обитали люди иного класса.

– Когда уже у тебя будет собственная клиника? Только не надо разглагольствовать о том, что здоровье – это право каждого, а не привилегия избранных. Я это уже слышал, – сказал он вместо приветствия.

Фелипе не привык добывать номерок и сидеть в очереди на металлическом стуле. Виктор осмотрел его и, улыбаясь, сказал, что сердце у него здоровое, а в груди колет из за нервного напряжения и непрестанного ощущения тревоги. Одеваясь, Фелипе заметил, что из за политической ситуации половина населения Чили страдает нервным напряжением и ощущением тревоги; что же касается его самого, он то как раз думал, что социалистическая революция, о которой столько кудахтали, так и не состоится, что правительство будет парализовано, поскольку погрязнет в разборках между партиями, которые его поддерживают, и продажными союзниками прежней власти.

– Если революция провалится, Фелипе, то не только потому, о чем ты сейчас сказал, но главным образом из за махинаций ее врагов и вмешательства Вашингтона, – ответил Виктор.

– Но ведь нет же никаких принципиальных изменений!

– Ошибаешься. Изменения заметны уже сейчас. Альенде сорок лет вынашивал эти политические планы, а сейчас запустил их в жизнь.

– Одно дело планировать, другое – руководить. Ты посмотри на этот политический и социальный хаос в стране, на экономику, которая вот вот окончательно обанкротится. У этих людей нет ни опыта, ни подготовки, они только и знают, что дискутировать, причем никогда и ни в чем не приходят к согласию, – ответил Фелипе.

– Зато оппозиционеры, наоборот, все вместе преследуют одну цель, так ведь? Скинуть правительство любой ценой. И они могут этого достичь, поскольку владеют огромными ресурсами при почти полном отсутствии угрызений совести, – раздраженно парировал Виктор.

Альенде стал воплощать в жизнь то, о чем он говорил во время предвыборной кампании: национализация меднорудной промышленности, передача государству предприятий и банков, экспроприация земли. Это встряхнуло всю страну. Реформы показали хорошие результаты в первые месяцы, однако из за бесконтрольного движения денег инфляция взлетела так, что никто не знал, насколько дороже будет стоить хлеб завтра. Как и предполагал Фелипе дель Солар, правительственные партии грызлись между собой, предприятия, которыми управляли рабочие, функционировали плохо, производство вошло в пике, а продуманный саботаж оппозиции способствовал дестабилизации положения в стране. В семье Далмау больше всех сокрушалась Карме.

– Ходить за покупками – сплошное несчастье, Виктор, никогда не знаешь, найдешь ли что нибудь. Только и думаешь что о продуктах. Джорди, ты же его знаешь, готовит он сам, но к старости стал такой пугливый и плаксивый, что носа не высовывает на улицу. А ведь в очереди за потрошеной курицей по официальной цене можно не один час простоять. Вот и приходится надолго оставлять его одного, а когда меня нет, он ужасно пугается. Это ж надо было приехать на край света, чтобы стоять в очереди за сигаретами!

– Ты слишком много куришь, мама. Не трать время, добывая сигареты.

– А я и не трачу, я плачу профессионалам.

– Каким профессионалам?

– Да ведь их покупают на черном рынке, сынок. А безработные парни или старики пенсионеры за скромную плату готовы постоять за тебя в очереди.