Николай повторил про себя: «место случайному» и вспомнил, как Нанои толковала о случайном и намеренном - что намеренное вредно. Еще при том разговоре он решил, что все-таки нужны организованные действия - иначе получится хаос, анархия, - и заподозрил, что Нараны распоряжаются людьми. Втайне распоряжаются.

    Сейчас появилась новая версия. Нараны только координировали работу, а каждый человек действовал самостоятельно - «случайно» в разумных пределах.

    Это была первая искра активного интереса к Равновесию, она блеснула на восьмой или девятый день, во время полуденного отдыха. Николай лежал в тени, лениво думал о том о сем и смотрел, как две боевые обезьяны тащат третью в лечилище, гримасничая, временами останавливаясь, чтобы передохнуть. Николай смотрел на них и вдруг засосало под ложечкой, как от голода: да что же это, наконец! Почему он слоняется, бездельничает, упивается жалостью к себе? А ну, встань! Ты же человек, ученый, ты Головастый!

    Он встал, усмехнулся - живуч же человек - и двинулся в лечилище, к весельчаку и грубияну Лахи. Что спрашивать, было ясно. Во-первых, как они вывели Наран, и вообще, побольше о Наранах. Во-вторых, как организовано Равновесие. Выяснять космические проблемы не стоило - об СП здесь понятия не имеют.

    Старший Врач лечил ту самую обезьяну, которую только что привели товарки. Рана была легкая - Лахи уже похаживал вокруг стола, подправляя побеги «одеяла» и от избытка сил во всю глотку пел двухголосую песню - одну фразу басом, другую - тенором. Обезьяна крепко спала. «Белая Луна, свет твой сладок! Сла-адо-о-ок…» - старался Лахи. Николай с ходу спросил:

    -  Врач Лахи, откуда взялись Нараны?

    -  Откуда Нараны, рыжебородый? От первого Безногого. «Ку-уда ты уплыва-а-а-ешь», - он снова запел.

    -  А кто такой Безногий?

    -  Теленок, разумеется.

    -  Какой теленок?

    -  О, рыжебородый, - сказал Врач. - Если в твоем Равновесии Нараны происходят от слонят или поросят, - не смущайся. Наши нисколько не хуже. У вас есть слоны?

    -  Слоны-то есть, Наран нету.

    Врач усмехнулся.

    -  Сколько Головастых живет в вашем Равновесии?

    -  Николай быстро прикинул, как выразится три миллиарда в двенадцатиричном исчислении, ответил. Лахи оглушительно засмеялся.

    -  Когда у нас будет Головастых, как лягушек в полуночных болотах, тогда, Адвеста… о-хо-хо!.. тогда лишь один на дюжину будет знать о Наранах. Остальные не будут знать, как и ты.

    -  Нету, говорю тебе! - рассердился Колька.

    -  Те-те-те… Я же говорю тебе, пришелец, плохо ты знаешь свое Равновесие, - самодовольно сказал Врач. - Ты Головастый самого высокого поколения. Головастые с таким мозгом, как у Раф-фаи и у тебя, у нас еще играют в воспиталищах. Твой мозг принимает раздвоение, а ты говоришь несообразное.

    -  А что такое раздвоение?

    -  Э-э, ты плохо понимаешь речь, Адвеста… Раздвоение! - Лахи помогал себе толстыми пальцами. - Одна половина мозга у Головастого свободна, понимаешь? Ты мыслишь одной половиной, этой, - постучал он себя по голове слева, - а эта спит.