– Теперь, рассказывай, – отложив форму, сказала мать-императрица. – Подробно.

Кому-то показалось бы, что не так много Анна видела, учитывая, что даже не сошла на берег в Мели, но докладывала она Сераноре Тарлиза. А та умела быть въедливой.

– Значит, Гротрази остался на сиквестре… – проговорила наставница, когда Анна закончила. – Почему?

– Он сказал, что для Илы будет хорошей тренировкой сразиться с марагазом.

– А мой муж как-то пообещал затыкать меня хиром до смерти. Однако я здесь перед тобой.

– Это в духе номме Гротрази, – все же рискнула высказать свое мнение Анна. Она уже понимала по интонации: когда наставница ей недовольна, а когда просто сомневается и приглашает к диалогу. – Он часто делает то, что от него не ждут.

– Когда называешь кого-то непредсказуемым словно Реган, это не добавляет понимания. Понимания добавляют подмеченные в этой непредсказуемости закономерности, – повела глазами мать-императрица. – Он остался на сиквестре или ты не видела, как он выходил?

– Я… – Анна оборвалась. – Я не видела, как он выходил.

– При этом он передал Терикану клочок бумажки, – добавила Серанора.

– Со списком материалов для антисты, – прикрыла глаза Анна.

– Ты своим вкусным местом почувствовала, что там список материалов или глазами увидела?

– Там… там могло быть что-то другое.

– А могло быть пусто, – леона замолчала на мал. – Ладно, продолжай.

Анна подробно рассказала о том, о чем говорила с Илой по дублю. О всех разговорах во время плавания с нером Собой, с номме Гротрази, с Долтоном Брагазом, с Териканом и другими внутренниками. А кроме них, еще и обо всех словах, что Ила передавала ей от Дианы, Луизы и остальных «друзей», как принцесса их называла. Впрочем, даже с ней Ила не всегда делилась тем, о чем общалась с «друзьями». Потому наставнице Анна смогла передать лишь несколько малозначащих фраз. Уцепилась могущественная за другое:

– Соба сначала не отпустил абордажников, хотя знал, что в Мели поднятые, а потом, когда Ила сказала, что едет в Синюю Скалу, передумал. Почему?

Первое, что пришло Анне в голову – потому что он так понимал свой долг. По сути, нер Соба, чтобы оставить абордажников с Илой, нарушил приказ, который получил от держателя границ Сайнесса. И Анна очень была за это благодарна. Но почему он не сделал это сразу? Еще в Мели? Сначала не решился, а потом решился?

– Нужен будет список граничников, которые отправились в Синюю Скалу, – произнес до этого молчавший Обуга.

– Смысл? – посмотрела на него наставница. – Они вернутся в то же время, что и Ила.

– Если в Синей Скале поднятые, кто-то из граничников может погибнуть. Тогда это будет иметь значение.

В ответ Серанора издала хриплый негромкий смешок.

– Сомневаюсь, что нам так повезет, – добавила она.

Анна поняла, что что-то упустила. Зачем номме Венсану этот список? И что хорошего в том, что кто-то из граничников погибнет?

– Не таращь так глазками, милая, тебе не идет.

Анна не только спрятала глаза, но и ощутила, что краснеет.

– Я не поняла…

– Да уж заметно! – повысила голос наставница. – Меньше думай о том, кто что сказал, чуть больше о том, кто что мог сделать и больше всего о том, кто что сделал. Герберт не отправил бы Илу на Дикий без глаз, что за ней наблюдают. Конечно, он мог бы напрямую задать вопрос Терикану или Гротрази, но у них могут быть и свои интересы.