Показываю вахтеру удостоверение, получаю белый халат и прохожу в хирургию. А в палате, в которой положено тихонечко лежать, радуясь, что ты до сих пор не умер, нездоровый оживляж. Пациенты в окровавленных бинтах, в простынях, наброшенных на голое тело, столпились у кровати и слушают, как приземлилась летающая тарелка. Ухохатываются, держась за поврежденные места.

Такое было, вернее еще случится, лет через десять, когда некий гражданин попытался изнасиловать свою овчарку, а та, изобидевшись, откусила охальнику детородный орган… Вот в тот раз на насильника-неудачника пришли посмотреть даже те, кто уже умер. А главное, что на собаку, причинившую хозяину тяжкий вред здоровью, уголовное дело не заведешь. Во-первых, в ее действиях имела место законная самооборона без использования каких-то предметов – зубы-то ей природа дала! – а во-вторых, собака не может являться субъектом преступления.

Разогнав страждущих по кроватям – вредно им пока подниматься, пусть выздоравливают, – уселся рядом с героем дня.

– Здравствуйте, Евгений Петрович, – вежливо поздоровался я, устраивая на коленях папку. – Приношу вам свои извинения, но в вашем деле кое-что следует прояснить. Итак, что же у вас все-таки произошло?

Самоубивец, посмотрев на меня мутным взглядом, облизнул пересохшие губы и принялся за рассказ:

– Так я уже сто раз объяснял: возле моста, который строится, недалеко от церкви бывшей, летающая тарелка села.

Он махнул рукой в ту сторону, где, по его мнению, приземлилась тарелка. Размах получился большой, градусов на сто восемьдесят.

– А из нее люди вышли – зелененькие. И говорят они мне: «Евгений, отдай свой мозг! Отдавай свою душу!» А я им ни мозг, ни душу не захотел отдавать: наши не сдаются! Тогда они захотели меня зарезать. Или зарезали? Или я сам? Вот тут у меня какая-то нескладуха получается. Облучили, видно, меня сильно. Но самое-то главное, я ведь их обманул, мозг-то им не отдал, понимаешь? А то вот как бы я сейчас без мозга-то?

– Ух, какой вы молодец! – похвалил я Еремеева. Сделав вид, что задумался, спросил: – А как вы считаете, не стоит ли об этом в передачу «Очевидное – невероятное» написать? Там же профессор Капица постоянно о чудесах и загадках рассказывает.

Вот тут и не помню, часто ли Капица рассказывал о чудесах и загадках? Одна передача точно была, про снежного человека. Там еще Вячеслав Зайцев комментировал: «Дети себе выдумали сказки, а взрослые – моду». Йети, летающие тарелки, зеленые человечки, Бермудский треугольник, тайна гибели Атлантиды – тоже сказки, только для взрослых. Народ кинулся «снежных человеков» искать, мечтал о встрече с тарелками. Жаль, что отправиться на поиски Атлантиды или сплавать на Бермуды советскому человеку было не по карману. А так, глядишь, и руины древней цивилизации подняли бы со дня моря, и тайну треугольника раскрыли бы.

Но, скорее всего, передача шла позже, в восьмидесятые годы. Однако, наверное, что-то было. Ведь написал же Владимир Семенович «Письмо в редакцию».

Вот, понимаю, почему «попаданцы» так любят Высоцкого. Песни – на все случаи жизни.

Но Высоцкий покамест в Череповец не приезжал, а песня, скорее всего, не написана.

– Если мы в передачу письмо напишем, – продолжал я, – и не вы лично (вас-то могут и не послушать), а отделение милиции, к нам корреспонденты из Москвы приедут. Они у вас интервью прямо в палате запишут. Вы как, не возражаете?

– Да вы что, товарищ милиционер! – чуть не подскочил со своей койки Еремеев. – Разве так можно?! А если эти зеленые человечки сюда придут и меня здесь убьют? У них же шпионы повсюду, сразу выследят.

Я изобразил работу мысли.