Глава четырнадцатая

Зеленые человечки

Два юриста – три мнения. Слышали такое? Так вот, я вам скажу, что это чистая правда. И подтверждается она в нашей работе каждый день, особенно на утренней оперативке. Вот и сегодня.

Хозяин кабинета майор Семенов просматривает накопившиеся за дежурные сутки бумаги, ставит в правом верхнем углу резолюции, распределяя материалы по своим службам: это пойдет участковым инспекторам, это – в детскую комнату милиции, это – в дознание.

Прежний дежурный следователь сидит с чуть усталым видом.

– Боря, так ты будешь писать отказной? – интересуется Семенов, поднимая глаза от очередного документа.

– Нет конечно, – хмыкает Боря. – А на каком основании отказной?

– Так человек спятил, неужели неясно? Или он «белку» поймал?

– Неясно, – пожимает плечами Боря. – Где справка из дурдома? А пока мы имеем три проникающих ранения в область живота. Заключения судебной экспертизы нет, только справка из больницы, но я уверен: выдадут заключение, что тяжкие телесные повреждения. А «белочка» – тоже не факт, что установят. Да и не мешает одно другому. Разве не может быть и «белочка», и проникающее одновременно?

– Значит, не будешь? Ведь ясно же, что это он сам себе причинил, – напирает Семенов.

– Нет, – нагло отвечает Боря. – И вообще пусть вон «урки», – кивает он в сторону меня и моего сменщика, – постановление об отказе выносят, если вам отказной нужен. А я только возбудить сто восьмую могу. В справке из больницы ясно же написано, что ранения проникающие.

Беда с этими следователями. Их процессуальная независимость отвратительно влияет на их характер и чувство субординации. Могут и с самим начальником отделения спорить вот так до бесконечности, что сейчас и происходит на глазах у других присутствующих. А особенно задиристые (здесь, как правило, употребляется другое слово, на букву «г») могут еще и пожаловаться, что на них «давят».

Тяжкие телесные, сто восьмую статью Уголовного кодекса РСФСР, у нас не любят. Хуже ее только убийство. А еще хуже нераскрытая сто восьмая, сиречь «глухарь». И что самое скверное, что если по другим статьям, которые не настолько тяжкие, с возбуждением или отказом можно подождать, то по сто восьмой решение принимается сразу, в течение суток. И плевать надзирающему прокурору, что заключение судебно-медицинской экспертизы, вполне вероятно, будет готово, когда гражданина выпишут из больницы, потому что только судебно-медицинские эксперты имеют полномочия определить степень тяжести телесных повреждений, а у них свое расписание работы.

Конечно, спустя недельки две уголовное дело будет прекращено «за отсутствием состава (а иногда и события) преступления», но сейчас-то отделение получает «глухарь», а вместе с отделением и горотдел – со всеми вытекающими из этого факта неудовольствиями вышестоящего начальства. Да и в горкоме КПСС, прочитав очередную сводку, могут озаботиться вопросом: а что это у вас, товарищи, творится с преступлениями против личности, в то время как все прогрессивное человечество, понимаете ли, твердой поступью шагает сами знаете куда?

И ведь знают все, что на уровень преступности влияет более пятисот факторов, а виновата почему-то только одна милиция. Так проще, видимо. А то ведь начни искать, с кого за эти пятьсот факторов спрашивать, и есть риск наткнуться на самих себя. А это не по-партийному как-то получается.