Баранов вроде как и не удивился даже. «А, – говорит, – вы уже здесь? Сдаюсь на милость властям. Надеюсь на снисхождение, так как сопротивления не оказывал». И руки, как в кино, протягивает для наручников. Только наручников-то опять нет. Связали его собственным ремнем, так что у него постоянное занятие возникло – штаны держать.

Я слушал Джексона, благожелательно кивал головой в нужных местах. Но мне эта история не понравилась. Слишком уж фальшиво все выглядело от начала до конца. Так в жизни не бывает. Зачем бежать из-под ареста под угрозой дополнительной статьи, чтобы через три часа припереться домой, как полный идиот, прекрасно понимая, что его там наверняка ждут?

– И как он объяснил свой побег? – спросил я у Митрофанова.

– А он-де к тюремным условиям не привык, тоскливо стало, домой захотелось – ванну принять да водочки выпить. Вот он и придумал про дачу. – Тут взгляд Джексона затуманился. – Только ванны-то у них в квартире нету, – задумчиво произнес он. – Я потом к его бабе заходил. Дома-то старые, полублагоустроенные. Водопровод есть, а ванны нету. Народ для помывки в баню ходит.

Вот, еще одна странность.

Щеглов к этому времени нас уже покинул, и мы сидели с Митрофановым вдвоем. Джексон тоже задумался.

– Чудно все это, – изрек-таки Женька. – Дутый пузырь какой-то. Ребята из следственного довольны, что обошлось без большой паники. Баранову, конечно, они козью рожу сделают потихоньку, но никакой побег из-под стражи вменять не будут: себе дороже. Так что Баранов этот тоже легко отделался, еще и напиться успел. Сыщики зареченские тоже вроде как сумели соскочить с большого кипиша: огласки-то нету. Тогда вопрос: и зачем все это затевалось?

У меня были на памяти прецеденты с побегами, правда, не из текущего времени, а значительно позднее, когда вместе со страной разваливалась и правоохранительная система. Но опыт, сын, как говорится, ошибок трудных, говорил свое: беспричинно такие события не происходят. Кроется за этим казусом что-то такое, что нам пока не видно.

– Давай помаракуем? – предложил я Джексону.

– Давай, – легко согласился тот и уставился на меня.

– Баранову для чего-то надо было обязательно оказаться на воле. Так?

– Так.

– И весточки на волю для этого было недостаточно. Иначе бы он никуда не побежал. Ведь ясно, что поймают, а потом и влупят дэ пэ за побег. Верно?

Митрофанов согласно кивал.

– Сколько он пробыл без присмотра? – поинтересовался я.

– Три часа, – быстро прикинул Джексон. – А может, ему с кем-то встретиться нужно было?

Я чуть было не ляпнул, чтобы тот пересмотрел фильм «Место встречи изменить нельзя», да вовремя спохватился. Не знаю, существовал этот фильм уже или нет еще. Лучше не рисковать. Да и что значит: пересмотрел? Не появились еще такие возможности.

Поэтому я просто спросил:

– А ты думаешь, он знал, когда его повезут и повезут ли вообще?

– Нет конечно! – честно признался сыщик.

– Значит, встреча отпадает, – хмыкнул я. – Скорей получается, что ему самому надо было что-то сделать. Только зачем он для этого дачи выбрал? Не под рукой ведь. Он, наверное, оттуда до своего дома, ну, там, где его задержали, целый час добирался в нынешних-то условиях.

– Это в каких это нынешних? – сразу поймал меня за язык Джексон.

Да в таких, хотелось сказать мне, при которых автобусное сообщение иначе как издевательством над людьми не назвать.