– Вот представь себе: сейчас бы мы позвонили по телефону да заказали сюда большую пиццу, – сказал я, вспоминая будущее.

Нет, не хочу жить в СССР, где даже пиццы нет. Да черт с ней, с пиццей, я сейчас и на «Градус» согласен, где можно купить половинку черного и кусок колбасы.

– Пицца? – нахмурил лоб Митрофанов. – Это что-то такое итальянское?

– Ага, – подтвердил я. – Лепешка такая, а сверху у нее колбаса, сыр и помидоры.

– Лепешку ему итальянскую по телефону, – фыркнул Женька, разламывая пополам бутерброд. – На, лопай. Ишь, по телефону… Мечтатель ты, батенька. Не иначе фантастики перечитал. – Откусив половину от своей половины, Джексон прожевал, а потом горько вздохнул: – Тобик, скотина, опять небось кучу наклал, а Лялька мне снова шею намылит.

Я покивал для приличия, а сам уже вовсю жевал. Бутерброд с маслом оказался неожиданно вкусным. Жалко, что его так мало!

– Так, говоришь, дырку для ордена? – вспомнил я слова Джексона.

Вспомнил, что на моей памяти в советские времена только один сыщик удостоился такой чести – Александр Семенович Останин, получивший орден «Знак Почета» – совсем, казалось бы, не милицейскую награду. Да и то не за раскрытие какого-то отдельного преступления, а за совокупность достигнутых результатов. Но это было справедливо. Уникальный сыщик, «ходячая энциклопедия», как его грубовато, но с большим уважением величали коллеги. Гроза жуликов, мастер высочайшего класса, имевший несокрушимый авторитет в криминальной среде. Честнейший и порядочнейший человек с непростой личной судьбой, если личные судьбы вообще бывают.

Был еще Анатолий Сластион, сумевший, несмотря на тяжелое ранение, задержать особо опасного преступника. Сластион потом долго лечился, зато и наградили его орденом Красной Звезды. Уникальное событие. Были еще случаи, когда награждали медалью «За отличную службу в охране общественного порядка». А есть и те, кого награждали посмертно.

– Дырку мы с тобой точно получим, а про орден я пошутил, – хохотнул Евгений. – Дырку от бублика. А от других дырок избави бог и мудрое начальство.

Я только кивнул. Сделав задумчивый вид, изрек:

– Так вот, товарищ старший лейтенант, мы пришли к выводу, что будь у Баранова за душой такие преступления, как серия краж, да еще и убийство, то бежать бы ему надо было не на мамкину дачу, а делать ноги из города, а еще лучше из этой Вселенной. Верно?

– Верно, – согласился Джексон. Уставившись на пустую кружку, сказал: – Вот, Алексей свет Николаевич, давай порассуждаем… За что Баранов сел? Я выяснял – случайная пьяная драка, в которой придурку этому взбрело в голову использовать «розочку», признанную следствием за оружие. Ключевое слово – случайная. Так?

– Именно так, – не стал я спорить. – То есть Баранов не планировал садиться. – Интересно, а часто ли так бывает, чтобы планировали садиться в тюрьму? – А вообще, что он за человек? Ходки у него есть?

– Две ходки есть. Первая тоже по хулиганке – год «химии», вторая – грабеж. Но там и грабеж-то случайный: на выпивку не хватило. Но за грабеж он уже по полной огреб – три года.