— Они живы?

— Что?! — охренел тот, больше наверное даже не от вопроса, а от моей наглости.

— Живы, — вместо него ответил Мастер. — у Ксавье и Шуги был гипертонический криз, но капсулы зафиксировали симптоматику и врачи их откачали. А ТиРекс вообще очнулся без последствий.

— В таком случае вы что, охуели здесь все?! — я обвел всех присутствующих взглядом. — Это вы, все здесь присутствующие взяли, и угробили пацанов. На что вы их обрекли? На кому? На существование в качестве овоща? Вы их все равно, что убили. А мы вытащили их с того света! Да вы нам руки целовать должны, за то, что мы ваши богатые задницы прикрываем!

— Мальчишка! — вскочил Котов, — а ну пошел вон отсюда! Охрана!

— Меня тоже выкинуть не забудьте, — Ланс уселся рядом со мной и взял из вазочки на столе карамельку, — времени дохера, уже домой хочется.

— Может и меня попробуют? — Анна упрямо скрестила руки на груди, — Я им, всё таки, тоже зарплату плачу.

Охранники которые вбежали в зал сразу после слов Дока, толпились у входа, так и не решаясь приступить к делу, поскольку не могли никак очертить круг людей, которых необходимо выкинуть.

— Анечка, — медленно, словно ребенку стал объяснять Котов, — ты думаешь, что твои акции дают право что-то решать? Ошибаешься. Их не так уж и много, и все вопросы мы можем утвердить простым большинством. БЕЗ твоего участия. Так что прости меня, милая, но ты ничего не можешь сделать.

— Может! — неожиданно пришло в голову мне, — как раз то, чего вы боитесь больше всего на свете. Огласки.

— Бесполезно, — Вениамин Звягин потер ладони, — вы все давали подписку о коммерческой тайне. Если что-то вылезет наружу, вас засудят, так что до старости будете штрафы платить.

Не знаю, откуда эта мысль всплыла у меня в голове. Кажется подобный прецедент разбирали на занятиях по истории экономики. Даже миноритарные пакеты акций дают право на…

— А мы сами ничего говорить не будем, — развивал свою мысль я. — Но Анна, как акционер имеет право на независимую аудиторскую проверку. Что думаете? Как быстро аудиторы выкопают из под ваших бумаг проект "Лютеция"? И насколько сильно он будет вонять, если они найдут несколько тысяч капсул, в которых люди сидят годами. Это ведь ценное имущество, по нему должна быть отчетность.

Анна обернулась ко мне. Я увидел, как в её глазах блеснуло что-то очень похожее на благодарность. Наконец она могла говорить на равных с теми, кто долгие годы решал её судьбу.

— Дима, а ведь они правы, — удивленно протянул Мастер, — ты присмотрись к этому молодому человеку, у него есть не только зубы, но и мозги.

— Зачем тебе их прикрывать? — не отступал Котов, — ты хотела участвовать? Так участвуй. Двумя конкурентами будет меньше.

— Ты знаешь, чего я хочу, дядя Дима, — ответила Анна, — и сегодня я подумала: "Если меня кто-то победит, если он будет лучше меня, то пусть идет он. Так шансы на спасение для всех только вырастут."

— Девочка взрослеет, — покачал головой Мастер. — Или это Таргитай на неё плохо влияет? — он насмешливо посмотрел на нас троих.

— У нас общий враг, — я не отреагировал на подначку Мастера, — И у вас всех, и у нас троих. Это Нейросеть. Она — убийца. И пока мы тут ругаемся, ОНА торжествует. Уберите нас, и получите через неделю еще несколько сотен пускающих слюни овощей.

— Вам повезло, что они остались живы, — пробурчал Котов.

Насколько я знал этого человека, это он так извиняется. На этом собрание и закончилось.

Нам вернули телефоны и документы, и заботливо проводили до выхода.