— Не было у меня такого, — сказала мне она, — тут была не казарма, а парк. И ворота обыкновенные, кованые. А не такие, которые нужно штурмовать.

— Где, у тебя? — навострила ушки Теофилия.

— В воображении, — отрезал я. — Анна себя медиумом считает. Видит места в которых не бывала, и людей, которых не должно там быть.

Анна возмущенно зыркнула на меня, и замолчала.

— Ты правда медиум? — эта информация Теофилию очень заинтересовала, — а я на картах гадаю. Представляешь, всегда-всегда сбывается!

— Нагадай, что нас ждет за этими воротами? — спросил я.

— Ничего хорошего, — надулась Теофилия, — как будто ты сам не слышишь.

За воротами десятки голосов выкрикивали "Богиня только одна". Нас обложили со всех сторон, и это было не удивительно, сторонников у Бистии хватало.

Спрятаться в подземелье? Какое-то время продержимся, но потом все равно нас затопчут. Будем угрожать толпе смертью Бисквитика? Вряд ли они впечатлятся, круг возрождения вот и всё, что её ждет. Тогда как быть?

Я оглядывал двор, и не находил ничего особенного. Несколько повозок, набитых всяким хозяйственным хламом, и ничего больше. Кстати удивительно, повозки я вижу уже не первый раз, но нет даже намека на маунтов. Неписи этот транспорт сами за собой таскают. Транспорт… маунты…

— Теофилия, а ты сколько можешь пауков за раз вызвать?

— Штук восем, — задумалась она.

— А контролировать? Вот чтобы делали вообще, всё что ты скажешь.

— Контролировать штук шесть, — сказала Теофилия виновато, — сил пока маловато.

— Шесть нормально, — успокоил я жрицу, — вызывай, и старайся покрупнее.

Через десять минут ворота городской казармы распахнулись, и оттуда на полном скаку вылетел удивительный экипаж. К двум оглоблям были веревками привязаны шесть жирных и сильных пауков, по три с каждой стороны. Веревочные петли обхватывали их тело словно простейшая сбруя, а сами они старались от души, перебирая всеми лапками чтобы угодить призвавшей их жрице.

Сама Теофилия, стояла впереди, время от времени взвизгивая от восторга. Она управляла пауками силой мысли, и поэтому вцепилась в бортик обеими руками. По бокам свесились мы с Анной, готовые рубить и кромсать каждого, кто окажется на нашем пути. а на полу, свернувшись лежала Настя, наш ценный груз, которая поливала нас самыми последними словами, причем в последние несколько минут ставшая выдыхаться и допускать повторы.

Стоявшая в осаде толпа при нашем приближении даже не пошевелилась. Правда мне показалось, дело было не в их решимости стоять до конца, а в том, что они обалдели от открывшегося зрелища. Мы с хрустом врубились в их массу, пробивая себе дорогу. и щедро находя жертв посреди всего этого бедлама. Прорубив себе кровавый коридор наш экипаж вырвался на оперативный простор.

Следом за нами, прилично отставая бежали последователи Бистии.

— Украли… богиню украли! Лови похитителей! Смерть святотатцам! — орали они. Похоже вести о моем разгроме передового отряда донеслись и сюда.

— Нахрена ты её взял? — поморщилась Анна, — теперь же от них не отвяжемся.

— Мы так и так от них не отвяжемся, — не согласился я, — зато сейчас у нас есть козырь и рано или поздно мы его разыграем.

Повозку мы бросили у самых ворот. До особняка добежали, волоча Бисквитика на руках. Толпа сзади прибывала. Я понимал, что штурм, это только вопрос времени. Если они не побоялись лезть во дворец самой могущественной неписи в игре, то перед старой хибарой никто не остановит.

Я разрезал упряжь, и паучки бесстрашно поползли навстречу врагу, чтобы прикрыть наше отступление. К ним присоединись восьминогие из дома и сада.