Чтобы даже мысленно называть предпринимателя Слонимского "Шилом", надо было иметь очень хорошее воображение. Модест Матвеевич был одет в старомодный, но сшитый на заказ костюм тройку, курил трубку и напоминал либо юриста, либо антиквара. Но я нарочно звал его для себя только игровым именем, чтобы помнить, как этот человек в игре накинул веревку на шею своему соседу по столу, и задушил его прямо на центральной площади.

Джи Бо напротив в жизни был похож на себя игрового как две капли воды. Разноцветные дреды, глубокие морщины на преждевременно постаревшем лице, словно у умного, но лукавого орангутанга. Джи Бо несмотря на зиму был одет в пеструю гавайку и малинового цвета джинсы. Евгений Борисов был музыкантом, диджеем, дизайнером и непризнанным гением.

Он сотрудничал с МосТехом как композитор и автор сэмплов, и таким образом получил ВИП-пропуск на тест. "Сам напросился", — сказала Марина, — "Он шумный дядька, но безобидный". Но я помнил, что все "безобидные" не пережили большой резни, и ко всем живым сейчас лучше не поворачиваться спиной.

Когда Марина рассказывала мне о Теофилии, её аж перекривило. "Эту дрянь зовут София Парс, она гейм-блогерша, летсплейщица и конченая сука". После этого мне еще больше захотелось с ней познакомиться поближе. Марина умела давать людям емкие рекомендации.

София Парс в жизни выглядела еще худее, чем в виртуале. Высокая, словно манекенщица, явно за 180 см, на высоченных шпильках она даже на Симбу могла смотреть сверху вниз. Одетая в просторный брючный комбинезон черного цвета, свободный сверху и снизу, но утянутый на талии, она смотрелась одновременно строго и сексуально.

Ткань полностью скрывала её тело, но при каждом движении облегала его, показывая, какое соблазнительное содержимое таится под этой мешковатой формой. Теофилия была верна себе, и надела украшения в виде пауков. Один висел в качестве кулона на ожерелье, и два на серьгах. Паучки были сделаны из черного золота и сверкали зелеными изумрудными глазками.

Не удивлюсь, если их сделали на заказ в течение последних двух дней.

Паучья жрица так обрадовалась мне при встрече, что еще в фойе кинулась обниматься. Она прижалась крепко, и я почувствовал небольшую упругую грудь. Это ощущение не отпускало меня, и каждый раз, когда я смотрел на Софию, то чувствовал телом эту упругость, и податливость. Она поймала мой взгляд и подмигнула, словно прочитав мои мысли. После этого мы сидели, словно заговорщики. София, похоже, рада была бы действовать активнее и за столом, но опасалась Анны.

Богиня Смерти сидела рядом со мной. Сегодня она снова решила играть в "анфан террибль", вредного избалованного ребенка, поэтому пришла на встречу в своем мотоциклетном костюме. Ей сразу не понравилась моя идея, и так она проявила свое к ней отношение. А сейчас чувствовала, как проигрывает сражение за мужское внимание наглой Софии, и потихоньку закипала.

И, наконец, Симба был в точности такой, как всегда. Он развалился на стуле в ярко-желтой толстовке, как две капли воды похожей по цвету на его доспехи в игре. Он громко ел, громко смеялся и громко говорил. Со всеми, кроме меня. Даже у входа при встрече Симба не подал мне руки, а только сухо кивнул.

— Какая изумительная кухня, — София сражалась с тарелкой разноцветных листьев салата, которая на мой взгляд могла заинтересовать только кролика, — Модест, кажется Вы здесь на особом счету, нас обслуживают, словно мы инспекторы из Мишлен. Откройте секрет, как такого добиться?

— Все просто, — Слонимский сделал едва заметный жест, и официант отлипнув от стены наполнил девушке бокал. — Это мой ресторан.

— О-о-о… — только и ответила София, разглядывая Шило так, словно увидела впервые.

Она даже ротик приоткрыла и наклонилась чуть вперед, в этом искреннем порыве восхищения.