|
Потом появился детектив и задал мне кучу вопросов; после ленча прибыл второй и отвез меня в прокуратуру. Я… – Мисс Вассоз, – Вулф был на удивление терпелив, – теперь, когда вы немного перекусили, вы должны лучше собою владеть. Вы сказали, что хотите поговорить со мной, а я не могу быть невежливым с дочерью Питера Вассоза, но эти подробности несущественны. Дайте мне точные ответы на некоторые мои вопросы… Вы говорите, что они считают, что ваш отец покончил с собой, спрыгнув с обрыва. Кто такие «они»? – Полиция. Детективы. – Откуда вам известно, что такова их версия? – Из их разговоров. Из отдельных слов. Из их вопросов. Они убеждены, что папа убил мистера Эшби, а когда понял, что полиция это выяснила, убил и себя. – Они считают, что знают, почему он убил мистера Эшби? – Да, потому что им стало известно, что мистер Эшби меня совратил. У меня полезли брови вверх. Ответить лаконичней нельзя было. На лице девушки не было намека на смущение, как если бы она сказала что то тривиальное. Впрочем и выражение лица Ниро Вулфа тоже не изменилось. Но все же он спросил: – Откуда вы это знаете? – Из того, что они говорили сегодня в прокуратуре, когда я туда приехала… Они несколько раз употребили слова «совратил», «соблазнил». – Известно ли вам, что ваш отец узнал, что мистер Эшби вас совратил? – Нет, конечно. Потому что ничего такого не было. И потом папа не поверил бы этому даже в том случае, если бы сам мистер Эшби сказал ему об этом, или если бы я в припадке безумия наговорила ему всяких нелепостей. Папа меня хорошо знал. Вулф нахмурился: – Вы хотите сказать, что он считал, что знает вас? – Нет, он на самом деле меня знал. Конечно, он не мог знать, возможно ли меня соблазнить, поскольку, как мне кажется, такое может случиться с любой девушкой, если у нее пойдет голова кругом, но он не сомневался, что если бы такое произошло и со мной, я бы ему об этом сразу же сказала; знал он также и то, что ни мистер Эшби, ни другой человек, похожий на него, не в состоянии меня увлечь. – Давайте внесем полную ясность в этот вопрос. Вы говорите, что мистер Эшби вас не совращал? – Нет, конечно. – А пытался? Она заколебалась, прежде чем ответить «нет». Подумав, добавила: – Три раза он водил меня в ресторан на шоу, последний раз это было с год назад. После этого приглашал меня еще несколько раз, но я не пошла, потому что узнала, что он из себя представляет. И он мне не нравился. Брови Вулфа приняли нормальное положение. – Тогда почему же полиция считает, что он вас совратил? – Не знаю. Очевидно, им кто то так сказал. Несомненно, кто то наговорил им массу всяких небылиц обо мне и мистере Эшби, судя по их вопросам. – Кто именно? Они ни на кого не ссылались? – Нет. – Знаете ли вы, кто это сделал? Или догадываетесь? – Нет. Вулф повернулся ко мне: – Арчи? Этого следовало ожидать. Вечная история: Вулф притворяется, что совершенно не разбирается в женщинах, а я, наоборот, являюсь крупным специалистом в области женской психологии. Так что практически Вулф просил меня определить, совратил ли Деннис Эшби Эльму Вассоз, да или нет. Какого дьявола, я же не давал показания под присягой, да и определенное мнение у меня еще не сложилось. Я сказал: – Мисс Вассоз, возможно, права… Кто то подсунул полиции ложную линию расследования, за которую те с радостью ухватились. Скажем, тридцать к одному. – Ты веришь ей? Эльма медленно повернула ко мне голову. |
