— Повторите, — попросила она.

— Ты все хорошо слышала.

— Убить меня?! Убить? Интересно, кому захочется меня убить? — Она помолчала, а потом горделиво заявила: — В постели я просто класс!

— И у тебя никогда не было проблем с клиентами?

— О каких проблемах вы… — Марсия замолчала. Лицо ее приобрело задумчивое выражение. На мгновение она словно снова надела на себя маску Леди. Однако стоило ей заговорить, как очарование прошло. — Вы думаете, это… он?

— Кто — он?

— Вы уверены, что кто-то хочет меня убить? Откуда вы узнали?

— Мы не знаем. Мы только предполагаем.

— Ну, был у меня один… — Она замолчала. — Да нет, он просто так, болтал.

— Кто такой?

— Один придурок. Моряк. Все пытался вспомнить, где он меня видел. И наконец, вспомнил. Он встречался со мной в Нью-Лондоне. Я работала там во время войны. На базе подлодок. Для меня — просто золотое дно! Вспомнил меня и заявил, что я его обманула, потребовал вернуть ему деньги. Сказал, что я вовсе не дочь итальянского графа, а обыкновенная обманщица. Я не стала запираться, что родом из Скрэнтона, но ведь, в конце концов, он получил то, за что заплатил, а если ему не нравится, пусть катится колбаской. Он обещал вернуться. Пообещал, что, когда вернется, убьет меня.

— Когда это было?

— По-моему, с месяц назад.

— Помнишь, как его звали?

— Ага. Обычно-то я не запоминаю ничьих имен, разве только если парень очень сильно буянит. Они все первым делом представляются. Первым делом. Прямо с порога. Я Чарли, я Фрэнк, я Нэд. Ты ведь запомнишь меня, детка? Запомнить их! Да я только и делаю, что забываю!

— Но того морячка ты запомнила?

— Конечно. Он говорил, что хочет меня убить. А вы на моем месте не запомнили бы такое? И потом, у него дурацкое имя.

— Какое?

— Микки.

— Микки… а дальше?

— Вот и я так же спросила. Сказала: «Микки? А дальше? Микки-Маус?» Но его звали вовсе не Микки-Маус.

— А как?

— Микки Кармайкл. Как сейчас помню. Микки Кармайкл. Артиллерист-наводчик, старшина второй статьи. Так и сказал. Как будто говорил: «Его величество король Англии»! Придурок. Настоящий придурок!

— Он говорил, на каком корабле служит?

— Говорил… вроде, у него это была первая увольнительная на берег.

— С какого он корабля?

— Не знаю. Он называл свой корабль «жестянкой». Значит, он служит на военном корабле, да?

— На эсминце, — уточнил Хоуз. — Что еще он рассказывал о своем корабле?

— Ничего. Говорил, что рад сбежать оттуда. Погодите-ка… Пикеты… или забастовка?

— Пикеты? — Карелла повернулся к Хоузу: — Разве «пикет» — морской термин?

— Да, только я не понимаю, какое у него звание. Он сказал: «Артиллерист-наводчик второй статьи»? Не «матрос второй статьи»?

— Нет, нет; он назвался сержантом или кем-то еще. У него на рукаве были красные нашивки.

— Сколько? Две?

— Ага.

— Значит, старшина второй статьи, — определил Хоуз. — Она говорит правду, Стив. — Он повернулся к девушке: — И что он говорил о пикетах?

— Не помню.

— Охрана?

— Вроде. Пикеты, охрана — что-то вроде.