– Для начала неплохо, – одобрительно кивнул Шавкут. – А где же перстень?

– Сейчас, сейчас.

Гибралтаров перешел в ванную. Простукивая стену, добрался до тайника Второва и отодрал панель.

– Есть! – радостно выкрикнул он, вытаскивая сумку. Там лежали две запасные обоймы к "люгеру" и телефон спутниковой связи с антенной.

– Интересная находка, – оценил Шавкут, забирая телефон себе. – Чья это каюта?

– Некоего Чарского, – ответил фокусник, потирая нос. – Берегитесь. Этот человек не тот, за кого себя выдает. Он не литератор.

– Тем хуже для него, – сказал Шавкут. – Но перстень?..

Гибралтаров уныло обвел взглядом ванную. Затем вернулся назад. Куда она могла его спрятать, безмозглая пудреница?

Шавкут посмотрел на часы.

– Пятнадцать минут прошло, – произнес он, поднимая автомат.

– Погодите! – неожиданно осенило Гибралтарова.

"Пудреница"! Почему у Второва в ванной, на полочке рядом с бритвой, зубной щеткой и пастой лежит женский тональный крем-пудра? Не иначе как его специально "забыла" здесь Алиса. Вернувшись в ванную, Гибралтаров открыл баночку и поковырялся в ней пальцем.

– Вот он! – произнес фокусник, извлекая на свет золотой перстень, усыпанный маленькими бриллиантами. Он стер крем, и в перстне заиграл редкой красоты янтарь, в котором был навечно заточен жук-скарабей.

– Магический знак, – благоговейно сказал Шавкут, принимая на ладонь древнюю реликвию пуштунского рода.

– 7 –

К солярию медленно, словно плывя по воздуху, приближалась цыганка Глаша. Черные глаза блестели и завораживали. В волосах сверкал, притягивая взгляды, драгоценный камень. Лицо цыганки было необычайно бледным, как у покойницы.

– Назад, – тихо пискнула Лена Строгова. От внезапно охватившего её страха она не смогла даже поднять помповое ружье.

Цыганка подошла вплотную к террористке и дотронулась холодными пальцами до её лба. Казалось, глаза черноокой колдуньи проникают прямо в душу.

– Ты ушла по ту сторону зеркала, – промолвила Глаша. – А вернешься обратно, когда я уйду.

– Да… – прошептала Строгова.

Цыганка открыла дверь в солярий и встала на пороге. Пассажиры, замолчав, удивленно уставились на нее.

– Эге! К нам прибыл обещанный цыганский хор, – произнес Микитчик.

Лукомский даже крякнул от неожиданности. Пуштун Мезари сделал шаг вперед.

– Пошли, – сделала ему знак рукой Глаша. – Луна уже опустилась на вершину холма. Нас ждут. – Протянув хирургу ладонь, она повела его за собой.

– А мы? – крикнул им вслед Курицын.

– Наше участие в этой программе не запланировано, – объяснил ему контр-адмирал. – Интересно, куда она его повела?

Дверь за пуштуном и Глашей закрылась.

– Как куда? Вы же слышали: лунатики высадились на Лысой Горе и ждут их в гости, – сказал Микитчик. – Со своей водкой.

– А вы видели этот бриллиант в её волосах? – спросил Флюгов. Интересно, сколько он может стоить? И откуда такая ценная вещь у грязной цыганки?

– Небось украла, – предположила его супруга.

– Ясное дело! – поддержал Дима Дивов. – Она тоже заодно с террористами.

– И пуштун с ними. Вот все и выяснилось, – сказал Курицын.