Натаниэль сел на диван, покрытый лохматым пледом, Давид Каплан расположился на стуле у обеденного стола.

– Юдит, – сказал он. – Как вы себя чувствуете?

– Слава Богу, – ответила Юдит. – Все хорошо. Ничего не болит.

– Спите нормально?

– Слава Богу, – повторила Юдит. – Если Наама или Юваль не будят, сплю хорошо.

Она смотрела на рабби Давида так, как ученица в школе на обожаемого учителя: внимательно и с готовностью немедленно ответить на любой вопрос. Даже руки сложила по-детски.

– Вот и хорошо, – ласково сказал г-н Каплан. – Лекарство, которое мы тебе дали, принимаешь?

– Принимаю. По две таблетки пять раз в день. Передайте рабби Элиэзеру, пусть не волнуется. Я все выполняю. Все, что он говорит.

Натаниэль вздрогнул, но тут же вспомнил, что Юдит Хаскин не знает о смерти Каплана-старшего.

– Вот что, Юдит, – сказал рабби Давид, помолчав немного, – мой друг хочет кое-что тебе рассказать, а потом задать несколько вопросов. Хорошо? Не волнуйся и постарайся ответить на них.

Юдит с готовностью кивнула и повернулась к детективу.

Розовски откашлялся. Он испытывал чувство неловкости, мешавшее начать.

– Юдит, – сказал он наконец. – Мне известно, что вы очень переживали смерть вашего мужа. Поэтому я должен сначала спросить: готовы ли вы к разговору об этом… э-э… печальном событии? Или, может быть, лучше не будем об этом?

В лице вдовы Хаскин что-то изменилось. В глубине глаз вспыхнул и погас огонек.

– Переживала? – она громко рассмеялась. – Смерть этого алкоголика? Кто вам сказал? Он сам виноват! Сам! Сам!

Господин Каплан встревожено поднялся и подошел к женщине.

– Извините, – сказала Юдит тоном ниже. – Не следовало бы, конечно, так говорить при рабби Давиде, а уж при рабби Элиэзере я бы и не заикнулась. Но вырвалось, знаете ли, вырвалось, господин мой… – она тихо заплакала, прижав руки к губам. Раввин наклонился и осторожно сказал:

– Все в порядке, Юдит. Успокойтесь и ответьте на несколько вопросов, – он повернулся к Натаниэлю.

Розовски кивнул.

– Да-да, вопросов совсем немного, – сказал он. – Вы готовы на них ответить?

Вдова кивнула. Слезы у нее прошли, она даже улыбнулась – робко и немного застенчиво, отчего ее грубоватое лицо смягчилось и даже похорошело.

– Я слышал, что у вас какие-то проблемы получением денег мужа от банка, – Натаниэль принял озабоченный вид. – Мы бы хотели вам помочь.

– Жалкие гроши! – воскликнула вдова. – И его никчемная жизнь и такого не стоит! Но я-то за свою поломанную жизнь хотела получить хотя бы их! Но банк не выдал ни шекеля! Они передали дело в раввинатский суд по вопросам наследства. Вдруг у Йоэля есть кроме меня наследники, которые потом будут претендовать на часть денег!

Вдова говорила совершенно спокойно и разумно. Правда, одного Розовски понять не мог: как при такой взаимной неприязни супруги Хаскин ухитрились обзавестись целой кучей детей? Это можно было отнести только с противоречивости человеческой натуры.

– Вот что, – сказал Натаниэль. – Я бы хотел получить копии банковских документов по этому счету. Может быть, нам удастся ускорить рассмотрение дела, – словно ища подтверждения, он взглянул на раввина. Г-н Каплан сделал вид, что не слышит. Ему явно было неприятно лгать женщине: сам принимая участие в заседаниях раввината, рабби Давид прекрасно знал, что на такие дела уходят годы, иногда – десятилетия.