|
Иногда… — Она все поглядывала на него в зеркало. По крайней мере, он слушал. — Иногда мы видим то, чего на самом деле нет. Теперь он сам смотрел в зеркало, стараясь найти ее глаза. — Ведь это так, Антон? Мальчик сидел в автомобильном кресле, обхватив себя руками, и смотрел ей прямо в глаза, отраженные зеркалом. — Зачем кому-то его брать? — тихо, пугаясь своего голоса, спросила она. — Чтобы ты и папа не огорчались. Он все еще смотрел на ее отражение. — И кто же это мог быть? Молчание. — Кто? — Я никогда ни на кого не ябедничаю. Никогда. — И Антон опять уткнулся в окно. Когда они вернулись домой, он сразу побежал по лестнице наверх. Пернилле зашла в их маленькую контору за стеклянной перегородкой. Вытащила расписания и календари, нашла списки заказов за ту неделю. В графе на субботу стояло название магазина канцтоваров. И рядом номер телефона. Она позвонила, включился автоответчик. — Это Пернилле Бирк-Ларсен. Мы должны были выполнить ваш заказ. Один из наших сотрудников отменил его. Я бы хотела обсудить с вами это недоразумение. Перезвоните, пожалуйста. Спасибо. Лунд оставила машину в двух кварталах от Хумлебю, в тупиковой аллее, вдали от проезжей части. Потом, накинув капюшон, пошла через дождь по узкому тротуару к дому Бирк-Ларсенов. Он стоял на углу, еще закрытый защитным полиэтиленом и строительными лесами. Перед входом был припаркован красный фирменный фургон. Внутри горел свет. Дверь была открыта. Она вошла без стука. На первом этаже никого. Только банки с краской, стремянки, кисти… Звук шагов. Кто-то поднимался из подвала. Лунд остановилась в гостиной и ждала. По лестнице медленно шел Вагн Скербек. Он задержался на верхней ступени, в черной шапке и футболке, заляпанной краской, лицо скрыто тенью. В руках у него был ящик с инструментами. — Простите, что отвлекаю вас, Вагн… — О, черт. Опять вы… Он проскользнул мимо нее к дальней стене комнаты, занялся своими делами, повернувшись к ней спиной. — У меня всего несколько вопросов. О Леоне Фреверте. — Давайте побыстрее. Мне пора на день рождения крестника. — То сообщение, которое Леон оставил на автоответчике в субботу. Оно сохранилось? Скербек вышел на освещенное место, качая головой: — Вы что, не разговариваете друг с другом у себя в полиции? Тот коп тоже об этом спрашивал. — Ответьте мне. — Нет, я его стер. Не знал, что оно так важно. Просто кто-то отпросился с работы. Он стал убирать инструменты в чемоданчики, скрупулезно вкладывая каждый в предназначенную ему ячейку. — Что именно он сказал? — Да уже три недели прошло. Разве можно вспомнить десятисекундное сообщение от… — Попробуйте. Скербек задрал голову к потолку: — Что-то насчет того, что заболел. И что не мог прийти в те выходные. — Что-нибудь еще? — Нет. И я не перезванивал ему. Терпеть не могу таких работничков. Хорошо, что клиент сам отменил заказ. Лунд напряженно думала, пройдя от одной наполовины окрашенной стены к другой. — А какой у него был голос? Может, он был испуган? Вам ничего не показалось странным? Он не сказал о… — Это было обычное сообщение на автоответчике. И голос у него был обычный. Она всматривалась в его морщинистое и все же очень молодое лицо. Серебряная цепочка, печальные, почти страдальческие глаза. — Он не упоминал Нанну? — Неужели вы думаете, я бы вам не рассказал? Он вытер руки обрывком ткани, посмотрел на часы, потом на синюю куртку, брошенную в углу. |
