|
— Почему он позвонил на телефон фирмы, а не вам? — Все звонят на тот номер. Если там не отвечают, то звонок переходит ко мне. — Понятно. Она думала. Пыталась представить. — Значит, Леон Фреверт звонит в контору, думая, что ответит Тайс или Пернилле. А вместо этого попадает на вас. Он перестал тереть руки тряпкой. Перестал вообще что-либо делать, замер, глядя на нее. — Нет. Он попал на мой автоответчик. Я же вам говорил. Я был у дяди, а сообщение услышал только на следующее утро, когда пришел на работу. Лунд думала. — Это все? — спросил Скербек. — Мне нужно везде погасить свет. Сегодня у Антона день рождения. Я должен быть с ним, и даже вы мне не сможете помешать. — Да, конечно, конечно… Он побежал вниз по лестнице. Она спустилась вслед за ним в подвал. Там была старая дверь с ключом в замке. — Леон никогда не упоминал девушку по имени Метта Хауге? — спросила она. Он снимал временное освещение, сматывал провод. — Нет. — Он не состоял в какой-нибудь банде? — Я не знаю! Послушайте, нас всех уже тошнит от ваших вопросов. Ясно вам? — Он поставил ногу на ступеньку стремянки, стал завязывать шнурок на ботинке. — Мы хотим забыть все это. Лунд оглядывала подвал. — И об этом выродке Фреверте тоже забыть. И о том, что он сделал. Не хотим об этом думать. Новые, недавно уложенные доски на полу пружинили и блестели. Было заметно, что их подгоняли небрежно, явно в спешке. Всю дальнюю стену уже обшили панелями, три остальные пока не трогали. — Хватит с нас всего этого дерьма… Он стоял уже возле лестницы, натягивал куртку, собираясь уходить. — Так что оставьте нас в покое. После всего, что пережила эта семья… Сара Лунд вышла на середину комнаты и начала медленно оборачиваться вокруг на триста шестьдесят градусов. — Дайте им прийти в себя. Она остановилась и посмотрела на него. Их было только двое в пустом доме в Хумлебю. Сначала ее насторожили глаза Вагна Скербека. В них появилось что-то, чего не было минуту назад. Он что-то понял. Должно быть, в ее лице это тоже отразилось, когда и она поняла. — Что не так? — спросил Скербек. Все инструменты — молотки, отвертки, стамески — были около него. Она старалась не смотреть. Старалась не бояться. — Что не так? — повторил он. Скербек был умным человеком, она догадывалась об этом с самого начала. Он посмотрел на себя, на куртку, которую только что надел. Старая. Темно-синяя. С логотипом зимней Олимпиады. И надпись… «САРАЕВО 1984». Мимо дома по улице проехала машина. В синеватое окно подвала сочился свет фонарей. По тротуару шагали люди, она слышала тарахтение колес по брусчатке — коляска или, может быть, велосипед «Христиания». Смех, стук открываемой двери соседнего дома. — Что-то еще хотели? — спросил Вагн Скербек. Ей не сразу удалось разлепить вмиг запекшиеся губы, наконец она выговорила: — Нет. Потом двинулась к лестнице и к тяжелой двери с замком и ключом в нем. В его голове что-то происходило, и она не хотела знать, что именно. Он встал у нее на пути. Умный человек. Возможно, напуганный не меньше ее самой. Его кадык ходил вверх и вниз, на лбу блестела пленка пота. — Так мы договорились? — спросил Скербек. — На этом все? Конец? Она не могла отвести глаз от его слишком моложавого лица. |
