Едва только Алексей Иванович позвонил в квартиру, Сонька выпорхнула ему навстречу, словно ждала за дверью. Они пешком двинулись к зданию Министерства народного просвещения, расположенного на Фонтанке, возле Чернышова моста, обсуждая порядок их действий и условные знаки, которые надлежало подавать при том или ином развитии событий. Шумилов допускал, что время от времени им придётся расходиться и дефилировать вдоль фасада громадного здания поодиночке, поэтому он постарался дать Соньке исчерпывающие инструкции.

— Вам ни в коем случае нельзя встречаться со своим старым знакомцем взглядами, — втолковывал ей Шумилов. — Из всех деталей лица человек лучше всего помнит именно взгляд. Если полицейский филёр встретится глазами с объектом слежки, он обязан об этом доложить начальнику, который отстранит его от наблюдения за этим человеком. Поэтому, если вам покажется, будто вы увидели нужного нам псевдо-Максима во время ходьбы, опустите взгляд себе под ноги; если в это время вы сидите на лавке — достаньте пилку для ногтей и займитесь маникюром… Одним словом, делайте что угодно, только не обращайте на него внимание.

— Но при этом я должна подать вам соответствующий сигнал: достать из кармана носовой платок и протереть им рукоять зонта, — вставила Сонька, давая понять, что она прекрасно усвоила требования Шумилова.

— Именно так. Кроме того, Софья Аркадьевна, вас может выдать рост, который заметно выше среднего для современных женщин. Поэтому, если вы сидите на скамейке, то оставайтесь сидеть, пока интересующий нас мужчина не пройдёт. Если же вы идёте, то нагнитесь, будто рассматриваете запачканный подол платья; уроните зонт, а затем, подняв его, сделайте вид, будто проверяете исправность механизма, начните открывать и закрывать его, крутить по-всякому и так далее. Зонт, как я вижу, у вас большой, так что в раскрытом виде, он сможет помешать верно оценить ваш рост.

— Послушайте, а вы не думаете, что он, признав, может напасть на меня? — не без тревоги в голосе поинтересовалась Сонька-Гусар. — Вы способны меня защитить?

— Вот этого вам вообще бояться не надо. В людном месте он ни при каких обстоятельствах на вас не нападёт. Для него это равносильно тому, чтобы явиться в полицию и написать на самого себя донос, понимаете? — постарался успокоить девицу Шумилов. — Но при этом вы должны понимать, что в случае если он вас узнает, ваше будущее окажется под серьёзной угрозой. Его самая большая ошибка в этом деле — уж извините за прямоту! — заключается в том, что он оставил вас живою. И эту ошибку он постарается исправить. Поэтому, я боюсь…

— Чего вы боитесь?

— Того, что в случае вашего опознания мне придётся отдать вас полиции.

— Чего же тут страшного? — удивилась Сонька. — Я же вам объяснила, что никого не убивала, и совесть моя чиста. То же самое я объясню и сыщикам!

— Софья, иногда вы кажетесь очень разумной и толковой девицей, а иногда… Вы до сих пор так и не поняли, сколь серьёзно влипли в это дело, и сколь опасно будет ваше положение без юридически корректного изобличения убийцы. Во-первых, именно вы, Софья, организовали ловушку в гостинице «Знаменская». Вы и никто другой! Это не «Максим» договаривался с Хлоповым, а вы! Во-вторых, именно вы заманили Кузнецова в гостиницу, другими словами, привели жертву в вами подстроенную ловушку! В-третьих, именно из ваших рук Кузнецов получил вино со снотворным, сыгравшим, без преувеличения, роковую для него роль. В-четвёртых, именно вы оставили его беззащитным, покинув спящего человека в фактически открытом номере. В-пятых, узнав об убийстве в гостинице, вы не сообщили Сыскной полиции всех известных вам сведений, связанных с этим делом.