С немалым трудом судья вновь овладел собой; чтобы развеять зловещее очарование, он уставился в землю, покрытую толстым слоем прелых листьев.

Внезапно сердце замерло у него в груди. На оголенном клочке земли прямо у себя под ногами он увидел след маленькой ножки, направленный в сторону входа в лабиринт, словно приглашая войти в него.

У судьи Ди непроизвольно вырвался возглас, затем он резко обернулся к спутникам и твердо сказал:

– Пожалуй, лучше не отправляться в лабиринт, не сделав соответствующих приготовлений.

Молвив эти слова, он прошел обратно под аркой, пересек дворик и вернулся в сад. Никогда в жизни солнечный свет не приносил ему такого облегчения.

Судья Ди посмотрел на высокий кедр, вздымавшийся над соснами, и сказал Ма Жуну:

– Хотелось бы иметь хотя бы приблизительное представление о величине и протяженности этого лабиринта. Для этого заходить в него вовсе не обязательно. Залезь на это дерево, и ты увидишь сверху все, что нужно.

– Не сложно сделать! – воскликнул Ма Жун.

Он распустил пояс и скинул верхний халат. Ма Жун подпрыгнул, уцепился за нижнюю ветку. Подтянувшись, он вскоре скрылся в густой листве.

Судья Ди и десятник Хун присели на упавшее дерево. Никто не проронил ни слова.

Над головами у них раздался треск. Ма Жун спрыгнул на землю и печально посмотрел на прореху в нижнем халате.

– Я взобрался на самую верхушку, ваша честь, – сказал он. – Оттуда мне удалось осмотреть лабиринт. Он круглый и покрывает собой не меньше циня земли, доходя до самого склона холма. Но как он устроен – непонятно. Кроны деревьев плотно сомкнуты, и дорожка просвечивает только кое‑где. Местами над ней висит дымка – не удивлюсь, если внутри лабиринта полно маленьких водоемов.

– Не видел ли ты чего‑нибудь вроде крыши павильона или домика? – спросил судья.

– Нет, господин, – отвечал Ма Жун. – Только море зеленой листвы!

– Странно, – задумчиво сказал судья Ди. – Раз наместник проводил в лабиринте так много времени, я предполагал, что внутри имеется что‑то вроде маленького кабинета или библиотеки.

Судья встал и поправил свой халат.

– Давайте теперь внимательнее осмотрим дом, – предложил он.

Они снова прошли мимо садового павильона и двух неподвижных тел под магнолией, а затем поднялись на террасу.

Осмотрев множество помещений, они не увидели ничего, кроме сгнивших досок и кирпичей, выглядывающих из‑под обвалившейся штукатурки.

Когда судья входил в полутемный коридор, Ма Жун, шедший впереди, окликнул его:

– Здесь есть закрытая дверь, ваша честь!

Судья Ди и десятник Хун подошли к нему. Ма Жун показал им на прекрасно сохранившуюся большую деревянную дверь.

– Это первая дверь в доме, которая закрывается как положено, – заметил десятник.

Ма Жун навалился на дверь плечом и чуть не упал, поскольку та легко распахнулась на хорошо смазанных петлях.

Судья Ди вошел в комнатку с единственным окном, забранным прочной железной решеткой. Комната была пуста, если не считать бамбуковой лежанки деревенского вида в углу. Пол был чисто выметен.

Десятник Хун тоже вошел и направился к зарешеченному окну.

Ма Жун поспешно вышел в коридор и стал у двери.

– Со времен истории с бронзовым колоколом, – сказал он судье Ди, – я избегаю замкнутых помещений. Пока ваша честь и десятник находятся внутри, я лучше посторожу дверь, чтобы какой‑нибудь доброхот не запер ее снаружи!

Улыбка тронула губы судьи Ди.

Посмотрев на решетку и высокий потолок, он заметил:

– Ты прав, Ма Жун! Если дверь запрут, отсюда будет трудновато выбраться!

Проведя рукой по лежанке и не обнаружив на ней ни пылинки, судья добавил:

– Здесь кто‑то жил совсем недавно.