Судья смотрел на нее, не двигаясь.

– Да вы весь в земле и в грязи! Вы… Вы были там?

– Да, – медленно ответил судья, – я ездил туда. Мы ездили вместе с Ма Жуном. И теперь я обязан выступить в суде.

Судья видел, как наполняются отчаянием ее глаза, и беспомощно оглянулся, ища слов и не находя их.

– Я знала, что так и будет. – Она говорила ровно, без интонаций. – И все же… И все же… Вы ведь не знаете…

– Знаю. – В голосе судьи зазвенел металл. – Я знаю, почему вы это сделали, и знаю, почему… почему сказали мне сейчас.

Она еще ниже опустила голову и зарыдала, но зарыдала беззвучно – лишь слезы градом покатились по ее щекам.

– Восстанавливать порядок и исправлять нанесенный ущерб… – Голос судьи дрожал. – Пусть даже это сломает нас и нашу жизнь. Поверьте мне, я ничего не могу сделать… ничего. Это сильнее меня. Нас ждет ад. И вас, и меня. Видит Небо, я хотел бы поступить иначе! Но нет, я не могу. А ведь именно вы спасли меня… Простите же меня… если можете.

– Не говорите так, – всхлипнула она. И, улыбнувшись сквозь слезы, прибавила: – Я не сомневалась, что вы так и сделаете. А иначе ничего не сказала бы. И… мне совсем не хочется, чтобы вы были другим.

Судья попытался что‑то сказать, но не смог. Его лицо исказилось от муки. Он лишь взглянул на нее, взглянул беспомощно, с отчаянием и ужасом.

– Не нужно говорить, – прошептала она. – И не смотрите на меня так. Я не вынесу…

Она закрыла лицо руками. Судья стоял неподвижно, чувствуя, как холодная сталь пронзает его сердце.

Женщина подняла глаза. Судья хотел заговорить, но она прижала палец к губам.

– Не нужно, – повторила она. На ее лице появилась улыбка. – Сейчас так спокойно… Помните: и услышишь, как упали лепестки на белый снег… Если прислушаться, можно расслышать…

Она порывисто подняла руку, показывая на сливовое дерево.

– Смотрите! Посмотрите сюда, слива цветет! – воскликнула она.

Судья взглянул туда, куда она указывала… И у него перехватило дыхание. Черное сливовое дерево, словно тушью нарисованное на белом фоне, сейчас было сверху донизу покрыто алыми цветками. Они сверкали в лунном свете, как драгоценные камни на серебряных ветках. И несколько лепестков, покружившись, упали вниз, на снег…

Тишину прорезал треск. Судья вздрогнул, повернулся и увидел, что ограда сломана, а он стоит на холме совершенно один.

Последняя встреча на Лекарском Холме

Глава двадцать пятая

Лекарь признается в совершенном им преступлении; двое государственных чиновников из столицы прибывают

Когда утром после этой бессонной ночи слуга принес судье чай, судья заметил, какое грустное у него лицо.

– Ваша честь, сегодня ночью произошел несчастный случай с женой нашего лекаря! – сообщил слуга. – Она была на Лекарском Холме, собирала травы и, наверное, облокотилась на изгородь – утром ее тело нашли охотники.

Судья Ди выразил сожаление и тут же велел позвать Ма Жуна.

– Ма Жун, – сказал он, едва тот явился, – вчера я совершил ошибку. Никому не говори о том, куда мы с тобой ездили. Понятно? Просто забудь вчерашний вечер.

– Что ж, – ответил Ма Жун, – я привык выполнять распоряжение. Раз вы приказываете: «Забудь!», я забуду.

Судья взглядом поблагодарил Ма Жуна, и тот вышел.