Изменить размер шрифта - +
Очень бледная, она тоже, не отрываясь, смотрела на Малинина.

 

И вдруг раздался отчетливый щелкающий стук каблуков.

 

Кто-то бежал сверху. Сергей и Варя разом оглянулись: это была жена Малинина. Очередной оратор умолк, недоуменно глядя на женщину. Стало очень тихо, только дробно стучали каблуки по ступенькам. Женщина бежала, бежала, не останавливаясь.

 

— Андрей! — крикнула она.

 

Малинин не шелохнулся.

 

— Андрей! — опять крикнула она.

 

Директор института, сидевший рядом с Малининым, тронул его за плечо. Малинин не оглянулся, не поднял головы. Он умер.

 

* * *

В ту ночь в общежитии никто не спал. Ходили из комнаты в комнату, слонялись по коридорам, толклись на лестницах. Какая-то девушка, закрыв лицо руками, сидела прямо на полу, у батареи центрального отопления. Сергей прошел мимо раз, другой, но окликнуть ее так и не решился.

 

— Он доказал свою виновность, — хрипло говорила Манефа. — Был бы не виноват, не умер бы.

 

Что-то треснуло в ее голосе, и глаза были затравленные усталостью и бессонницей. Она хрипло повторяла:

 

— Был бы не виноват, не умер бы.

 

— В чем он виноват?

 

— Пригрел дочку Гуляева. Взял к себе в дом дочку репрессированного!

 

— Так ей же десять лет!

 

— Это ничего не значит. Вражеское гнездо. Змеиное семя.

 

— Замолчи ты! Человек умер, у тебя на глазах умер, а ты…

 

— Когда она сверху побежала, я сразу поняла, случилось несчастье…

 

— И я… Еще не знал что. Но знал: беда…

 

— Несчастная женщина. Что она будет делать сейчас?

 

— Что ты всех жалеешь? Что ты всех жалеешь? Сначала разберись. Я уверен, что Малинин тоже был замешан.

 

— Факт. Они с Гуляевым были как братья.

 

— Если б был замешан, его бы посадили.

 

— Теперь уж не посадят…

 

— Господи, как вспомню: сидит, голову опустил.

 

— Собачья ерунда, — сказала вдруг Варя, — никакой он не враг.

 

Сергей сжал ей руку, она посмотрела на него и умолкла.

 

— Не враг! А почему как иностранная делегация — он тут как тут! Он всех англичан водил по институту… Этого… ну… Андре Жида приветствовал.

 

— Андре Жид — француз.

 

— Все равно. Все равно — капиталистическое окружение. Малинин травил студентов из рабочих. Мне он принципиально ставил только «посредственно», — сипела Манефа.

 

— Я, знаешь, тоже не княгиня Оболенская, — сказала Варя, — но он мне меньше «отлично» не ставил.

 

— Про тебя и про Навашина все знают, что вы — прихлебатели Малинина, — хрипло закричала Манефа.

 

— А про тебя все знают, что ты психопатка, — сказала Варя. — Психопатка и… убийца.

 

— Я не позволю оскорблять! Я тебе покажу! У меня… у меня… советский паспорт!

 

— Тут у многих советские паспорта, — сказал Сергей.

 

…Наутро стало известно, что жену Малинина арестовали. И сомнений не осталось: виноват. Был замешан. Вражеское гнездо.

 

— Меня чутье никогда не обманывает, — успокоенным, без хрипоты голосом говорила Четверикова.

Быстрый переход