На полпути между лагерем Ходжамуллы и Минаретом имелось изображение человеческой головы, украшенное надписью: «Третий Идол».

Браин вертел карту и так и этак, но второго идола так и не нашел, без долгих размышлений решив, что тот остался на утерянной части карты.

— Пойдем сразу к минарету, — надменно заявил он, он вел себя так, будто уже стал королем мира. — По прямой здесь не более дня пути.

— А как же ключ Гильмуллы? — робко поинтересовался Мустафа и тотчас был наказан жгучим ударом камчи.

— Тому ключ не нужен, у кого есть гранатомет.

Не мешкая, талибы отправились в путь. Браин, ориентируясь на русло Аксу и примерное расположение лагеря Ходжамуллы, указывал направление. Его все удивляло, что он не видит Минарета. Он был уверен, что тот при его титанической высоте должен быть виден с любой точки долины.

Если его не видно, то какой же он высоты? Или люди все врут о его подавляющих размерах?

Поднявшееся в зенит солнце обрушило в долину всю свою огнедышащую мощь. Если с утра под ноги попадались отдельные лужицы, то теперь лишь хрустел сухой камыш.

Местами высокий камыш стоял стеной, отвердевшими листами рассекая руки талибов почище дамасской стали, и вскоре все они украсились кровоточащими порезами.

Карвер следовал от талибов на некотором удалении. Впрочем, он и не отпускал их далеко, чтобы не упустить из виду окончательно, что в этих зарослях было бы немудрено.

В самом начале пути, когда находились еще в русле Аксу, Ширин пристала к нему с вопросами, куда они уходят от золота, и зачем им все эти фанатики.

— А что, я этих золотых ишаков должен на себе нести? — вскинулся Карвер.

Не объяснять же ей, что в «Боинге» кроме баксов имеется еще и техника, способная их вывезти. Насколько он помнил, грузовик стоял на специальном амортизационном столе и должен был уцелеть.

На спине женщины был закреплен бурдюк с водой, и Карвер частенько прикладывался к нему. Ширин вся изнылась.

Действительно, Карвер несколько ее перегрузил. Кроме упомянутого бурдюка, на женщине болтался вместительный рюкзак с лепешками и вяленым мясом. В руках Ширин имелась сумка с автоматом, парой пистолетов и патронами к ним.

Сам Карвер нес гранатомет «Вампир» и подсумок с гранатами. На шее висел автомат, мотаясь из стороны в сторону и грозя перетереть могучую жилистую шею. Пистолет на поясе и нож в ножнах Карвер не считал. За многие годы наемничества у него сложилось твердое убеждение, что он родился вместе с ними.

Ширин выматывалась на глазах, и, превозмогая брезгливость, Карвер подбадривал ее, похлопывая ладонью по заднице и стараясь проделывать это таким образом, чтобы пальцы оказывались у нее между ног. После этого кобылка некоторое время бежала резво, но потом опять сдавала.

— Что это? — испуганно спросила Ширин, указавая на торчащий сухой ствол с содранной корой.

— Похоже, как если бы какая-то тварь точила когти.

— Господи, Плакса!

Карвер кивнул.

— Ничего у нас есть кое-что для встречи со зверюгой, — он мотнул рукой с «Вампиром». — Кумулятивный заряд с этой штуки пробивает танковую броню.

— Но Плаксы заколдованы. Их нельзя убить!

— Никакая заколдованная тварь не может быть хуже танка, запомни это, утверждаю это как специалист, сжегший кучу танков, и чужих, и своих. Так что я думаю, Плаксы ничем особенным меня не удивят.

Карвер внезапно остановил Ширин, шедшую уже с полным безразличием ко всему вокруг, включая похлопывания по заднице.

— Что-то наши дружки разорались, — заметил Карвер.

Со стороны ушедших вперед талибов раздавались крики, среди которых выделялось «Салам».