|
Но я всегда обожала играть в куклы и не имела такой возможности уже много лет! Салли невольно рассмеялась. Когда они шли по длинной анфиладе комнат, Джослин добавила: – Моя горничная Мари весьма разборчивая особа в отношении того, какие из моих ненужных платьев брать себе. Она одета не хуже – если не лучше, – чем я, и ей это, представьте, ничего не стоит. – Вы хотите сказать, что если я постараюсь, то смогу одеваться не хуже горничной? – хмыкнула Салли. – О, настолько хорошо у вас не получится. У Мари неподражаемый вкус, свойственный француженкам. Я ей завидую. – Джослин нырнула в просторный шкаф, занимавший всю стену в ее туалетной комнате. – Возможно, вам легче будет примириться с моим легкомыслием, если я скажу вам, что отдаю на благотворительные цели ровно столько же, сколько трачу на пополнение моего гардероба. Эта сумма – с точностью до фунта – направляется в сиротский дом. Я даю деньги и другим благотворительным организациям, но именно эта особенно выигрывает, если я трачусь на наряды. Салли была изумлена. Видимо, ей не приходило в голову, что Джослин может заниматься благотворительностью. Получив удовольствие от того, что ей снова удалось нанести удар по предрассудкам золовки, Джослин вызвала свою горничную. Мари, выше Салли, но с более пышными формами, немедленно явилась на звонок. На ней было одно из платьев Джослин, которое она сама для себя переделала, и выглядела она в нем действительно прекрасно. – Мари, нам надо выяснить, какой стиль больше пойдет мисс Ланкастер, – объяснила Джослин. – Начнем с прически. Пока мы будем ею заниматься, подумайте, какие из моих платьев будут хорошо на ней смотреться. Неуверенно протестующую Салли усадили за туалетный столик. Мари распустила ее волосы и тщательно их расчесала. – Прекрасные волосы, – глубокомысленно заключила горничная. – Но нужно что то помягче, так? Совместными усилиями они сочинили для Салли новую прическу: почти все ее волосы были убраны в свободный узел, который не мешал им лежать вокруг ушей мягкими волнами. Не без трепета Салли позволила Мари немного себя подстричь. В результате вокруг ее лица появился ореол из нежных завитков. Такая прическа совершенно не подобала гувернантке, но благодаря ей Салли вдруг стала на много лет моложе и гораздо симпатичнее. Под руководством Мари Салли научилась делать такую прическу самостоятельно. Начиная входить во вкус происходящего, Салли не стала протестовать, когда Джослин и Мари стали рыться в шкафу. Вскоре Джослин извлекла оттуда простое муслиновое платье цвета темного персика. – Вот это мне надоело. Померьте его, Салли. Мари открыла было рот – видимо, чтобы напомнить хозяйке о том, что это платье даже ни разу не было надето, но Джослин взглядом приказала ей молчать. Ведь Салли это платье нужнее. Салли послушно надела персиковое платье. Мари подколола его сзади и внизу, после чего пригласила «мамзель» к зеркалу. Салли повернулась к высокому трюмо – и ахнула: – Это что, действительно я?! – Несомненно. Оказывается, ваш маскарад был невероятно успешным, – ответила Джослин, с удовлетворением разглядывая результаты своих трудов. Фигура ее золовки обладала элегантной стройностью, которую обычно скрывали ее мешковатые платья. Мягкие персиковые тона подчеркивали прекрасный цвет ее лица. Салли никогда не сойдет за классическую красавицу, но она явно превратилась в молодую леди, которая, несомненно, будет притягивать к себе восхищенные взгляды мужчин. Даже Йен Кинлок не сможет не оценить подобную метаморфозу. Джослин снова нырнула в шкаф, задумчиво кусая губы. – Что еще будет ей к лицу? Пока Исида возлежала на забытом синем платье, к кипе подарков присоединились еще четыре наряда. Когда процесс отбора туалетов был закончен, Салли оставалось лишь растерянно взглянуть на гору разноцветной роскошной ткани. |
