Андрей пропустил мимо ушей и этот намек и снова спросил:

    -  Так ты поедешь, Варя? Поможешь с тяготой моей?

    -  Так сразу жизнь всю бросить и на край света умчаться? - Она покачала головой. - Не девочка уже. Подумать надобно.

    -  Думай, - пожал плечами Зверев. - Силой тащить не стану.

    Он налил себе квасу, осушил берестяной стакан, налил еще. Варя подождала немного, спросила:

    -  Ты, Андрей Васильевич, здесь ответа моего ждать намерен?

    -  На улице холодно, Варенька. До усадьбы далеко. Коли согласишься, надобно сразу подворников от матушки присылать, да сбираться. День всего останется, послезавтра в седло. Некогда туда-сюда мотаться.

    -  Как в седло? А вещи? Скарб наш, рухлядь всякая. Тут возков пять выйдет, не меньше.

    -  В Москве все есть, - отрезал Зверев. - Обоз тащить - это лишних две недели в пути. А времени, Варенька, и правда в обрез.

    -  Прям как в полон берешь! Цап, в чем есть - и через седло.

    -  Лишние вещи - лишняя морока. А отчего, кстати, у тебя четыре пары валенок в сенях стоят? Вас же тут двое всего живет!

    -  Сыро в хлеву и на конюшне бывает, вода проливается, когда возим. Одна-две пары сохнут, в других ходим… А ты что подумал?

    -  И тулупов четыре штуки тоже сохнут?

    -  А чего мокрые таскать, коли запасные есть? - улыбнулась хозяйка. - В сундуке токмо моль зря сожрет. Так и проветриваются, и польза от них. Жаль, все они Андрею не по росту. Но вроде управляется как-то.

    -  Понятно…

    -  Не смотри на меня так! - рывком поднялась Варвара. - Неуютно мне.

    -  Я и не смотрел.

    -  А то я не чувствую! - Женщина отошла к печи, загрохотала крышкой, взялась за ухват. Зверев отвернулся, чтобы не смущать хозяйку.

    -  Сколько у тебя детей ныне, княже? - спросила Варя.

    -  Трое. Старшие девочки, и сын уже ходит.

    -  Трое, значит, - повторила она, возвращаясь к столу. - Счастливый. Я ведь все понимаю, княже. Я девка дворовая без роду и племени, ты барчук. У меня лишь любовь, а за княгиней твоей - и титул, и земли, и узы кровные. Тут и не захочешь, а десять раз подумаешь. Коли же отец с матерью решили, и вовсе делать нечего. Понимаю, не виновен ты. И боярин с заботой ко мне… А все равно здесь, в сердце, колет и колет. Колет и колет…

    -  Варя, Варенька, ты чего? - Он успел вскочить и прижать ее к себе, чтобы не увидеть женских слез. Лишь ощутил, как вздрагивает Варя в крепких объятиях.

    -  Теперь и вовсе одна… - выдохнула она ему в шею. - Такая вышла забота.

    -  Не нужно быть одной, - ответил он. - Ты ведь не холопка, человек свободный.

    -  А не люб мне никто более! Все мы, бортниковы дети, однолюбы! - со злостью стукнула она кулаком ему по спине. Удар получился ощутимым: работа с ухватом накачала женщине крепкие мышцы. Андрей сразу пожалел, что снял зипун, а поддоспешник оставил дома.

    Тут в доме хлопнула дверь - и Варвара тут же отпрянула, утерла глаза, наклонилась к горячему горшку.

    -  В Москву поехали, там одна не будешь.

    -  С женой твоей под одной крышей жить? Смотреть, как ласкаешься с ней, милуешься, как в опочивальню ведешь?

    -  Значит, отказываешься? - Хождение по кругу Андрею начало надоедать.