– Не за что! – Шарпан разомкнул веки и встал со своего места. Ветер трепал его мантию и волосы, отчего Учитель выглядел несколько толще и больше, чем был на самом деле. – Пойдемте, господа Учителя. Нечего терять время, сами видите – ураган приближается! Скоро, возможно, станет по‑настоящему жарко!

– Ты прав, черт дери! – Учитель Тыква‑Н‑До поднялся, кряхтя, и побрел к выходу. Передвигаться с недавних пор ему было тяжело, и на помощь престарелому Учителю тотчас поспешили два молодых ученика, стоявших за дверями. Они подхватили его под руки, и он, доверив им большую часть своего огромного тела, едва перебирал ногами.

За Тыква‑Н‑До последовали остальные Учителя. Молчаливые и озабоченные. Было о чем подумать. Учитель Терех поставил перед ними такую задачу, с которой еще никто из них никогда не сталкивался.

– Кадар, можно тебя на минутку, – сказал Терех, не поворачиваясь. Он стоял перед окном, скрестив руки за спиной, и разглядывал цветущий сад. И еще тучи. Из‑за них сад выглядел умирающим: листья – увядшими, цветы – пожелтевшими и затхлыми, а стволы словно прижались к земле, силясь найти у нее спасения.

Юсуп, лежавший между столов, затаил дыхание. Ноги его затекли, но он и не думал шевелиться. Ему было и страшно и любопытно одновременно. Он не заметил бы даже конца света, если бы таковой наступил сию минуту.

Старик Ильнур тоже напрягся, боясь пропустить что‑то важное. Он еще не знал, что конкретно, но сильно подозревал, что от этого может зависеть и его судьба.

– Ты подготовил то, о чем я тебя просил? – Учителю Тереху не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, где Кадар: табурет за его спиной скрипел, не переставая.

– Ты имеешь в виду корабли? О, да! Все мои шестнадцать яхтенок, да пара двухмачтовых – те, которые с парусами, стоят в гавани! Слышь меня, я все подготовил еще неделю назад. Люди предупреждены, можем выйти в море в любую минуту. Продовольствием набил полные трюмы!… Ну, а фрегаты, как я уже и говорил, – ненадежные они, старые! У одного дно так и приросло к самой земле. Стали его на воду спускать – он и треснул по шву, аки кафтан старый. Собирать заново времени нет. А второй фрегат на воду поставили. Сейчас его замазывают еще, дыры старые латают, смолой заливают. Но знаешь, Терех, не уверен я, что он плыть в состоянии.

– Ты мне вот что скажи – всех ли детей мы взять сможем?

Кадар пожал плечами, глядя за окно. Дождь усиливался. Тугие капли хлестали по ветвям деревьев, по земле, по окнам, звонко разбиваясь о стекла.

– Не знаю, Терех. Детей много, а кораблей мало. Могут все и не уместиться. Думать надобно – кого брать, а кого нет.

– Ты понимаешь, о чем говоришь?

– Я не отрицаю, что все дети нам важны! Но придется взять избранных… или погибнуть всем вместе! Слышь меня?

– Прекрасно слышу, – Учитель Терех обернулся. В окутавшем зал полумраке (странно, ведь еще утро, подумалось Юсупу) руны на поясе Тереха чуть заметно светились зеленоватым блеском. Редкие волосы на его голове шевелил ветер, а борода оставалась недвижимой. Как и все его одеяние.

– Хорошо, Кадар. Когда придет время, я дам тебе знать. Только не подведи меня.

– Никак невозможно, Терех. Мы же с тобой настолько старые знакомые, что даже луна не помнит, когда мы впервые встретились! – Кадар поднялся со стула, отдуваясь. – Чуть что – я на месте. Только.. дай бог, чтобы этого не понадобилось! Может, нам удастся найти того, кто стоит за треклятыми тучами!

– Возможно, – ответил Терех, – а возможно, и нет. Осторожность никогда не помешает.

– Ты как всегда прав, мой дорогой, – с этими словами Кадар открыл дверь, ведущую в коридор, и скрылся за ней.