|
Даже не задерживаясь в Париже, они пересели в экспресс Париж — Лион, затем пересекли франко-итальянскую границу и, не удостоив вниманием ни Милан, ни Флоренцию, ни Рим, вечером 20 октября прибыли в Неаполь. Жильдас Трегомен был настолько же уверен в благополучном исходе нового путешествия, насколько был измучен непрерывной тряской в железнодорожном вагоне, продолжавшейся не менее ста часов. Покинув на следующий день гостиницу «Виктория», дядюшка Антифер, Жильдас Трегомен, Жюэль и Эногат сели на пароход, отправлявшими в Палермо, и после восхитительного однодневного перехода высадились в столице Сицилии. Только не подумайте, что они собирались осматривать палермские чудеса! Даже у Жильдаса Трегомена не было намерения вывезти из этого последнего путешествия хотя бы беглые воспоминания о достопримечательностях. Он не порывался даже послушать знаменитую Сицилийскую вечерню [восстание против французского владычества, вспыхнувшее в Палермо в 1282 году во время одного из вечерних богослужений; в память этого события вечернюю службу называют в Палермо Сицилийской вечерней], о которой ему столько говорили. Нет! В его глазах Палермо был не прославленным городом, последовательно переходившим из рук в руки к норманнам, французам, испанцам, англичанам... Для него это была просто станция отправления почтовых карет и дилижансов, следующих два раза в неделю в Корлеоне, в девять часов утра, а затем в двенадцать часов из Корлеоне — в Агридженто. Агридженто больше всего интересовал наших путешественников, потому что в этом старинном городе, расположенном на южной стороне Сицилии, было назначено свидание банкиру Замбуко и нотариусу Бен-Омару. Быть может, этот способ передвижения сопряжен с какими-нибудь неприятными происшествиями или грустными случайностями? Ведь почтовые дороги отнюдь не безопасны, а в Сицилии есть еще разбойники и будут всегда. Они пустили там глубокие корни, подобно оливковым деревьям или алоэ. Как бы то ни было, на следующий день дилижанс отправился в дорогу, и путешествие прошло благополучно. В Агридженто приехали вечером 24 октября, и если пассажиры еще и не достигли цели, то, по крайней мере, приблизились к ней... Банкир и нотариус, один — из Александрии, другой — из Туниса, не опоздали на назначенное свидание. На что только не толкает людей неутолимая жажда золота! При встрече оба сонаследника обменялись лишь следующими словами: — На этот раз вы уверены в острове? — Уверен. Но каким саркастическим тоном произнес это дядюшка Антифер и какой иронический взгляд бросил он на банкира! Найти в Агридженто какой-нибудь парусник было самым легким делом. В этом порту нет недостатка ни в рыбачьих, ни в каботажных судах — баланчеллы, тартаны, фелуки, сперонары и другие виды судов средиземноморского флота представлены там в изобилии. Впрочем, речь шла всего лишь о небольшой морской экскурсии, своего рода прогулке за сорок миль от берега, по направлению к западу. Отплыв вечером при попутном ветре, можно было к полудню следующего дня добраться до места назначения. Наняли судно. Называлось оно «Провиденца». Это была фелука примерно тонн в тридцать, управляемая старым морским волком, который добрых полвека плавал в этих водах. Знал ли он их!.. Он мог с закрытыми глазами править судном от Сицилии до Мальты, от Мальты до тунисского побережья! — Нет никакой надобности посвящать его в наши дела, Жюэль. Жюэль прислушался к этому благоразумному совету Трегомена. Хозяина фелуки звали Джакопо Граппа, и, так как счастье решительно стало на сторону наследников Камильк-паши, этот Джакопо Граппа говорил хоть и на ломаном, но достаточно понятном французском языке. И, кроме того, еще одна удача, необычайная удача! Стоял октябрь, то есть начинался плохой сезон, создающий тысячу поводов для неблагоприятной погоды, — бурное море, обложенное тучами небо. |
