|
И, кроме того, еще одна удача, необычайная удача! Стоял октябрь, то есть начинался плохой сезон, создающий тысячу поводов для неблагоприятной погоды, — бурное море, обложенное тучами небо... Так пот — ничего этого не было. Холод, правда, уже покалывал, но воздух был сухой, ветерок тянул с материка, и, когда «Провиденца» вышла в широкое море, великолепная луна залила своим светом высокие горы Сицилии. У Джакопо Граппа было всего только пять матросов — экипаж, вполне приспособленный к работе на фелуке. Легкое суденышко быстро скользило по гладкой водной поверхности, такой спокойной, что даже Бен-Омар не испытывал ни малейшего признака морской болезни. Никогда еще судьба не была к нему на море так благосклонна! Ночь прошла без происшествий, утренняя заря предвещала наступление прекрасного дня. Удивительный человек этот Пьер-Серван-Мало! С видом полнейшего безразличия, засунув руки в карманы, с трубкой во рту, он спокойно прогуливался по палубе. Глядя на него, Жильдас Трегомен, находившийся в состоянии сильнейшего возбуждения, просто не верил глазам своим. Он устроился на носу. Рядом сидели неразлучные Эногат и Жюэль. Молодая женщина наслаждалась очарованием этой поездки. Ах, почему она не может следовать за своим мужем всюду, куда его закинут случайности дальнего плавания! Время от времени Жюэль подходил к рулевому проверить курс, то есть лишний раз удостовериться, повернут ли нос «Провиденцы» на запад. Рассчитав скорость, он надеялся, что к одиннадцати часам фелука подойдет к долгожданному острову. Затем он возвращался к Эногат и каждый раз выслушивал наставление Жильдаса Трегомена: — Не занимайся только своей женой, Жюэль, а побольше нашим делом! Трегомен теперь говорил «наше дело»! О, как изменился этот добрейший человек! Но ведь он заботился о них, о детях! В десять часов не было еще никаких признаков земли. Действительно, в этой части Средиземного моря, между Сицилией и мысом Бон, есть только один значительный остров — Пантеллерия. Впрочем, наши путешественники искали не остров, а крошечный островок; но и такого нигде не было видно... Когда банкир и нотариус устремляли на дядюшку Антифера вопрошающий взгляд, им с трудом удавалось различить сквозь голубоватое облако табачного дыма только его сверкающие глаза и растянутый в насмешливую улыбку рот. Джакопо Граппа не мог понять, почему фелука должна следовать в таком направлении. Неужели его пассажиры хотят подойти к тунисскому побережью? Вообще это его не касается. Ему платят, и платят хорошо, за то, чтобы он шел на запад, и он пойдет, пока ему не прикажут переменить курс. — Сначит, — сказал он Жюэлю, — всо время следоват дорога к запад? — Да. — Va bene! [Все в порядке! (итал.)] И он пошел bene [хорошо (итал.)]. В четверть одиннадцатого Жюэль с секстантом в руке сделал первое наблюдение. Оказалось, что фелука находится под 37o30' северной широты и 10o33' восточной долготы. В то время как он производил эту работу, дядюшка Антифер искоса поглядывал на него и подмигивал. — Ну что, Жюэль?.. — Дядя, мы находимся точно на нужной долготе, и нам следует только спуститься на несколько миль к югу! — Спускайся, племянничек, спускайся!.. Мне кажется, мы можем спускаться до бесконечности!.. Попробуйте понять хоть слово из того, что говорит этот самый необыкновенный из всех малуинцев — прошлого, настоящего и будущего! Фелука повернулась левым бортом, чтобы подойти ближе к Пантеллерии. Старик хозяин, прищурив глаза, сжав губы, стоял, ничего не понимая. |
