|
Налево виднелись две три хижины, стоявшие на краю деревушки, – остальные закрывала вершина холма. Долина заканчивалась озером, носившим название Лох Веолан, в которое и впадала речка, блестевшая теперь в лучах заходящего солнца. Местность вдали казалась открытой и достаточно разнообразной, хотя не была покрыта лесом. Ничто не мешало взгляду проникать вплоть до гряды далеких голубых холмов, замыкавших долину с юга. На этот балкон с таким красивым видом мисс Брэдуордин приказала подать кофе. Старая башня, или крепостца, дала барону повод рассказать с большим воодушевлением несколько фамильных анекдотов и преданий о шотландском рыцарстве. Рядом с башней нависал утес с остроконечным выступом, получившим название Кресла святого Суизина note 170. С этим местом связывалась суеверная легенда, о которой мистер Рубрик сообщил несколько любопытных подробностей. Уэверли вспомнил о стихотворении, которое упоминает Эдгар в «Короле Лире» note 171. Розу попросили спеть небольшую легенду, сложенную по этому поводу каким то деревенским поэтом, Что имена других нам сохранил, Но сам свой век в безвестности прожил. Прелесть ее голоса и непритязательная красота мелодии придавали легенде очарование, о котором мог только мечтать ее автор и которого так недоставало его стихам. Я даже не знаю, хватит ли у читателя терпения прочесть их, поскольку они лишены этих дополнительных преимуществ, хоть и считаю, что прилагаемый список был несколько подправлен Уэверли в угоду тем, кому неприкрашенная древность могла бы прийтись не по вкусу. Кресло Святого Суизина В канун всех святых, отходя ко сну, Внимательно вслушайся в тишину, На ложе своем ты крест начерти, И «Ave» пропой, и молитву прочти. В канун всех святых земля задрожит И черная весьма в ночи прилетит Взъярится ли ветер, иль будет он тих Она прилетит в канун всех святых. В ту ночь в кресле Суизина на скале Сидела леди в полуночной мгле. Она ощущала, как сжал ее страх, Но голосом твердым, с огнем в очах Прочла заклинанья, и Суиэин святой Ступил на скалу обнаженной стопой; И ведьма, летевшая мимо во тьму, По его повеленью спустилась к нему. Всякий, кто сесть в это кресло дерзнет В ту ночь, когда ведьма свершает полет, Всегда три вопроса ей может задать, И ведьма на них должна отвечать И молвила леди. «Вестей мне не шлет Мой муж, с королем ушедший в поход. Три года прошло, как уехал барон Скажи мне: он жив? Где находится он?» Но что это значит? Раздался вокруг Какой то свистяще хохочущий звук. То филин ли стонет неведомо где, Иль дьявол хохочет в бурлящей воде? Вдруг ветер затих, и умолкнул ручей; Но мертвый покой был бури страшней; И в тишине средь чернеющих скал Ужасный призрак пред леди предстал… – Мне очень неприятно разочаровывать гостей, в особенности капитана Уэверли, который слушает с такой похвальной серьезностью, – сказала мисс Роза, – но это только отрывок, хотя мне кажется, что существует продолжение, описывающее возвращение барона из похода и смерть леди, которую нашли на пороге, где «холодной, как камень, лежала она». – Это один из тех вымыслов, – заметил мистер Брэдуордин, – которыми во времена суеверий искажались многие истории знатных родов. Подобные чудеса были и у римлян и у других древних народов; о них вы можете прочесть в сочинениях древних историков или в небольшой компиляции Юлия Обсеквенса note 172, посвященной ее ученым издателем Шеффером своему патрону Бенедикту Скитте, барону Дудерсгоффу. |
