Андрей Таманцев. Угол атакиСолдаты удачи - 7
Вы все хотели жить смолоду, Вы все хотели быть вечными, ‑ И вот войной перемолоты, Ну а в церквах стали свечками. А.Чикунов
Я не посылал пророков сих, а они сами побежали; Я не говорил им, а они пророчествовали… Книга пророка Иеремии, гл. 23, cm. 21
Пролог. Груз без маркировки
Тишина. Крупные, как в августе, звезды. Зеленоватое свечение приборных досок с десятками дисплеев, стрелок и светодиодов авионики. Высота восемь тысяч метров, скорость семьсот сорок километров в час. Четыре турбины чудовищной мощности несут по ночному небу махину «Антея». Курс – в норме. Тяга – в норме. Топливо – в норме. Все в норме. Поэтому словно бы и не слышен в кабине рев турбин. 2.34. Командир: – Встретил однажды друга детства. Еще пацанами вместе голавлей ловили. На Кубани, под Белореченкой. Он и говорит: «У тебя всегда рыба была крупней». А мне казалось, что у него. 2.36. Второй пилот: – А на самом деле у кого? Командир: – Да я уж теперь и не знаю. 2.43. Штурман: – В Калькутте сейчас небось духотища. Бортрадист: – Нет, там терпимо. А вот в Бомбее – там да. 2.47. Командир: – Воздух сегодня тяжелый. Второй пилот: – Имеет быть. 2.56. Командир: – Пойду покурю. Командир вышел из кабины. Рев турбин стал гораздо слышней. По огромному самолетному чреву гуляла вибрация. Тусклый свет дежурных плафонов отблескивал на обшивке многотонных длинномеров и негабаритных контейнеров. На торцах контейнеров краснели крупные цифры. Никакой другой маркировки не было. Командир корабля не имел права знать, что в этих длинномерах и негабаритах. Но он знал. Весь экипаж знал. Потому что их борт загружался продукцией Северо‑восточного авиационного завода, а конечным пунктом маршрута была Калькутта. В грузовом трюме «Антея» находились штурмовики МиГ‑29М. Фюзеляжи отдельно, крылья отдельно, двигатели отдельно. Эти боевые машины Россия поставляла в Индию в обмен на продовольствие. Командир сел в откидное кресло и закурил. Неизвестно, о чем он думал. Два «черных ящика» – оранжевые капсулы из сверхпрочной стали с электронной начинкой, установленные в пилотской кабине «Антея», – фиксировали параметры работы всех самолетных систем и переговоры экипажа с землей и между собой. Мысли они фиксировать не могли. Неожиданно командир поднял голову и нахмурился. Затем погасил сигарету и быстро вернулся в кабину. На магнитной пленке системы оперативного контроля (СОК) остались его слова: – Что происходит? Второй пилот: – Теряем высоту. Бортинженер: – Нет тяги на четвертом двигателе. Командир: – Форсаж. Второй пилот: – Даю форсаж. Бортинженер: – Отказ второго двигателя. 3.17. Бортинженер: – Сбой в третьем. * * * До Калькутты оставалось шесть часов лету. До промежуточной посадки на военном аэродроме под Душанбе – два с половиной часа. До конца полета – четыре минуты. * * * В 3 часа 21 минуту по московскому времени самолет «Антей» российской компании «Аэротранс», бортовой номер 982, на скорости шестьсот километров в час врезался в северо‑восточный склон горного массива Алатау на высоте 4236 метров. Чудовищный взрыв озарил ледники на окрестных вершинах и вызвал камнепады и сход снежных лавин. Искореженные куски самолета и груза разметало более чем на километр. |
