Последний раз аврал был в апреле, когда чеченские террористы сделали попытку взорвать Северную АЭС. Операция имела кодовое название «Капкан» <См. роман А.Таманцева «Двойной капкан» (М.,1998).>. Ермаков сидел на ключе – был единственным оператором, который знал код для расшифровки поступающих сообщений. Четверо суток он не выходил из своего бокса в информационном центре, даже спал тут же на раскладушке. По шифрограммам, которые приходили в управление со всего мира, он мог следить за ходом операции. Это было покруче любого боевика. А подробности дела Ермакову рассказал его сослуживец Володя, который во время операции работал на компьютере Северной АЭС. Рассказал, конечно, под очень большим секретом. Просто от невозможности не поделиться этой потрясающий историей, тем более что Ермаков был – хоть и с другого бока – в нее посвящен.

Тогда Юрий впервые и услышал эту фамилию – Пастухов. Володя рассказал, что этот Пастухов командовал группой захвата. Они заняли первый энергоблок АЭС за двенадцать минут. Впятером. А в охране станции было, на минуточку, сорок вооруженных мордоворотов.

С тех пор никаких авралов не было, шла обычная работа, ночные дежурства операторов в информационном центре тоже были обычные, по графику. Юрий Ермаков не тяготился ими. Наоборот. Начальства нет, никто не дергает, можно залезать в Интернет и шариться там до утра за казенные деньги. Тем более что машины в УПСМ были – любой хакер мог бы сдохнуть от зависти. А уж зачистить следы своих путешествий по Всемирной Паутине – этому Юрия не нужно было учить. Начальство догадывалось, конечно, чем занимаются молодые операторы во время ночных дежурств, бухтело для виду, но особенных препятствий не чинило. Пусть шарятся.

Может, на что путное и наткнутся, не все же время будут торчать в сайтах «Пентхауза» или «Плейбоя». А при необъятном диапазоне тематики, которой занималось УПСМ, любая новая информация могла оказаться полезной.

* * *

Ермаков вышел в тускло освещенный холл и по широкой мраморной лестнице поднялся на второй этаж старинного дворянского особняка, на проходной которого красовалась солидная вывеска "Информационно‑аналитическое агентство «Контур». На верхней площадке машинально глянул в окно и удивился еще больше. Во внутреннем дворе управления, в небольшом скверике рядом с бездействующим фонтаном с белым от птичьего помета купидончиком, стояла служебная «Волга» полковника Голубкова и тут же – «ауди» Нифонтова. Значит, и начальник управления еще у себя? Что‑то все‑таки происходит?

Очень интересно – что?

* * *

Лейтенант Ермаков служил в УПСМ второй год, но так и не сумел изжить в себе жгучее мальчишеское любопытство. При оформлении на работу он давал подписки о сохранении и неразглашении, проходил инструктажи, хотя и без всяких инструктажей знал, что главный закон всех спецслужб – омерта, закон молчания. Чем меньше человек знает, тем надежнее он молчит. Но себя перебороть не мог.

Да и назвать простым любопытством его неодолимое желание всюду совать свой острый нос было бы не совсем правильно. В каждой загадке, во всем непонятном он видел вызов – себе, своим способностям понять непонятное, проникнуть в тайну.

Это было лишено какой‑либо корысти. Так бескорыстно, без всякой практической пользы, миллионы любителей кроссвордов роются в энциклопедиях и словарях, стремясь заполнить все до последней клеточки и тем самым доказать себе, что они все же не пальцем деланы. Только самоутверждался Юрий Ермаков не над кроссвордами, а за компьютером.

Свой первый ПК, персональный компьютер, он получил в подарок, когда ему исполнилось двенадцать лет.