– Значит, они летят?

Между залпами Майа различил далекое негромкое гудение, словно летним вечером поднялась в воздух стая шмелей.

– Они, – сказал он, и в горле у него пересохло.

Он сел на постели.

– Пойдем, – сказал он, – надо уходить.

Она подняла на него глаза.

– Но вы же сами сказали, что мы уйдем завтра.

Он схватил ее за плечи и яростно тряхнул:

– Ты что, не слышишь, что ли? Они летят.

– Может, они налетят только на суда…

Он устало разжал руки. «С чего это я так безумствую», – честно спросил он себя.

Он снова обнял ее.

– Не следует зря рисковать, – терпеливо объяснил он. – Возможно, будет налет на город.

Она подняла голову.

– Еще ничего не известно.

– Послушай, – сказал он, и у него перехватило дыхание, – когда станет известно, будет уже поздно.

Собственное долготерпение выматывало его.

– Ну, идешь?

Она быстро высвободилась из его объятий и холодно взглянула на него.

– Можете уходить, – сухо сказала она.

– Как так… могу уходить? Значит, ты не пойдешь?

– Нет.

– Не идешь, потому что я не хочу ждать до завтра?

– Да.

– Но пойми же, это чистое безумие!

– Пускай. Я уйду завтра или совсем не уйду.

– Хорошо, – сказал он, вставая с постели. – Ладно, я лично ухожу.

Это было похоже на кошмар, где он, Майа, до скончания веков не перестанет говорить, не перестанет делать все одно и то же.

– Лично я ухожу, – повторил он.

В голове у него словно что‑то заело, и он стал повторять про себя: «Лично я ухожу. Лично я ухожу».

– Как вам угодно, – послышался голос Жанны.

– Ты все обдумала?

– Да.

– Значит, – тупо сказал он, – ты не идешь?

– Только завтра.

Он все еще стоял у изножья постели. Смотрел на нее, и ему казалось, он уже смотрел на нее точно таким же взглядом. Стоял у изножья постели, как раз на этом самом месте, смотрел на нее и говорил: «Значит, идешь?» Стало быть, все повторялось снова, даже отдельные мгновения. И будут без конца повторяться.

– Я лично ухожу, – тупо повторил он, и вдруг все мысли разом вылетели у него из головы.

Ему только смутно почудилось, будто остается просто вспомнить то, что он уже делал, и снова делать то же самое.

Яростно пролаяла зенитка, и Майа вздрогнул, будто его разбудили.

– Жанна! – крикнул он.

Он шагнул к ней, вцепился ей в плечи.

– Я тебя силой уведу! – крикнул он.

Потом в сознании на какой‑то миг образовался провал, и вдруг он увидел, что обрушился на Жанну всей своей тяжестью, охватил руками ее плечи, яростно стараясь поднять ее с постели. «Нет! – твердил откуда‑то снизу далекий голос. – Нет, нет!» И внезапно он подумал: «Как нынче утром. Совсем как нынче утром!» Все мускулы его сразу ослабели. Он отпустил Жанну.

Одним прыжком она соскочила с постели, бросилась к двери и встала там, положив ладони на задвижку. Майа лежал растянувшись на постели. Он не шевелился и закрыл лицо руками.

– Что с вами такое?

Он не ответил. Все его тело конвульсивно сотрясалось. Она подошла к постели и силой оторвала его руки от лица.

– Что с вами такое? – испуганно крикнула она.

– Ничего, уже прошло.

Он провел ладонью по лицу.