– Что тебе нужно?

– Заставь его встать, крошка. Ты заслужил развлечение. – Она принялась ласкать его. – Помнишь старые денечки?

Гаскелл помнил и почувствовал, что слабеет. Салли наклонилась и прижала его к койке.

– Салли тебя полечит, – сказала она и расстегнула пуговицы у него на рубашке.

Гаскелл попытался увернуться.

– Если ты думаешь…

– А ты не думай, золотце, – сказала Салли и расстегнула ему джинсы. – Пусть только он встанет.

– Боже мой, – пробормотал Гаскелл. Запах духов, пластик, маска на лице и ее руки будили древние фантазии. Он безвольно лежал на койке, пока Салли раздевала его. Он не сопротивлялся, даже когда она перевернула его лицом вниз и соединила его руки за спиной.

– Связанная крошка, – сказала она тихо и потянулась за куском шелка.

– Нет, Салли, не надо, – слабым голосом бормотал он.

Салли мрачно улыбнулась и, обмотав его запястья шелковой тряпкой, крепко связала ему руки. Гаскелл жалобно простонал. – Ты делаешь мне больно.

Салли перевернула его.

– Да ты же тащишься от этого, – сказала она и поцеловала его. Снова сев на койку, она стала его гладить. – Тверже, крошка, еще тверже. Подними моего возлюбленного до неба.

– О, Салли.

– Вот молодец, крошка, а теперь позаботимся о водонепроницаемости.

– Не надо. Мне так больше нравится.

– Я так хочу. Мне это нужно, чтобы доказать, что ты любил меня, пока смерть не разъединила нас. – Она наклонилась и надела на него презерватив.

Гаскелл не сводил с нее глаз. Что‑то было не так.

– А теперь шапочку. – Она протянула руку и взяла купальную шапочку.

– Шапочку? – спросил Гаскелл. – Зачем? Я не хочу ее надевать.

– Да нет же, хочешь, сердце мое. Так ты больше похож на девушку. – Она надела шапочку ему на голову. – А теперь дело за Салли. – Она сняла бикини и опустилась на него. Гаскелл застонал. Она была великолепна. Он уж не помнил, когда она последний раз была так хороша в деле. И все же он был напуган. Было что‑то в ее глазах, чего он не замечал раньше.

– Развяжи меня, – взмолился он, – руке больно.

Но Салли только улыбнулась и продолжила вращательные движения. – Только когда ты кончишь и уйдешь, крошка Джи. Когда для тебя все будет в прошлом. – Она опять задвигала бедрами.

– Давай, кончай быстренько. Гаскелл вздрогнул.

– Порядок?

– Порядок, – кивнул он.

– Теперь навсегда, крошка, – сказала Салли. – Теперь все. Ты перешел рубеж от настоящего к прошлому.

– От настоящего к прошлому?

– Ты пришел и ушел, пришел и ушел. Теперь только вот что осталось. – Она протянула руку и взяла кувшин с грязной водой. Гаскелл повернул голову, чтобы посмотреть на него.

– А это еще зачем?

– Для тебя, крошка. Молоко речной коровки. – Она слегла подвинулась вперед и уселась ему на грудь. – Открывай рот.

Гаскелл Прингшейм в ужасе уставился на нее, пытаясь вывернуться. – Ты с ума сошла, совсем взбесилась.

– Лежи спокойно – и тогда не будет больно. Все скоро кончится, любовь моя. Смерть от естественных причин. В постели. Ты войдешь в историю.

– Ах ты сука, проклятая сука…

– Сам ты пес поганый, – ответила Салли и начала лить воду ему в рот. Затем поставила кувшин на пол и натянула купальную шапочку ему на лицо.