Книги Проза Том Шарп Уилт страница 106

Изменить размер шрифта - +
Инспектор Флинт смотрел на нее с перекошенным лицом.

– Что ж, мисс, – сказал он наконец, – поговорим о внутренней информации. Может, вам интересно будет узнать, что состав вашего свиного паштета крайне любопытен, и информация об этом жизненно важна.

– Жизненно важна? Не понимаю. Наш паштет включает абсолютно доброкачественные ингредиенты.

– Доброкачественные? – завопил инспектор. – Вы называете три человеческих тела доброкачественными? Вы называете сваренные, обескровленные, покрошенные и приготовленные останки трех убитых людей доброкачественными?

– Мы используем только… – секретаршу повело в сторону, и она свалилась со стула в глубоком обмороке.

– Ради всего святого, – закричал инспектор, – кто бы мог подумать, что глупая гусыня, которая работает на бойне, окажется такой чувствительной. Выясните, кто здесь главный, где он живет, и скажите ему, чтобы мчался сюда на всех парах.

Он уселся в кресло, а сержант Ятц начал рыться в бумагах на столе.

– Просыпайся‑поднимайся, – сказал инспектор, подталкивая секретаршу ногой. – Уж если кто и вправе полежать в рабочее время, так это я. Три дня и три ночи на ногах и к тому же соучастник в убийстве.

– Соучастник? – переспросил сержант. – Не понимаю, каким образом?

– Не понимаешь? А как ты назовешь того, кто помогает частично избавиться от жертвы? Сокрытие улик?

– Я как‑то об этом не подумал, – сказал Ятц.

– А я подумал, – сказал инспектор. – Я ни о чем  другом и думать не могу.

 

* * *

 

Лежа в своей камере, Уилт умиротворенно смотрел в потолок. Оказалось так просто, что он даже удивился. От вас только требуется сказать людям то, что они хотят услышать, и они поверят самому невероятному. А три бессонных дня и ночи притупили бдительность инспектора Флинта. К тому же Уилт так правдоподобно колебался, а его окончательное признание было великолепной смесью бахвальства и прозаических деталей. Он хладнокровно и точно описал детали убийства, как избавлялся от трупов. Он рассказывал, как мастеровой, гордящийся проделанной работой. Каждый раз, будучи в затруднении, он впадал в маниакальную надменность, смесь бахвальства и трусости, повторяя: «Вы ничего не докажете. От них и следа не осталось». Тут пригодился и антисептик, придав всему рассказу зловещий оттенок реальности: улики спускались по тысячам труб, а вслед сыпался антисептик, как соль из солонки. Еве понравится, когда он ей об этом расскажет, чего нельзя было сказать об инспекторе. Он даже был не в состоянии оценить по достоинству сарказм Уилта, когда тот сказал, что, пока инспектор искал Прингшеймов, они были у него прямо под носом. Особенно он был расстроен замечанием о реакции желудка и советом в будущем есть только здоровую пищу. Да, несмотря на усталость, Уилт получил удовольствие, наблюдая, как ликование и удовлетворение в налитых кровью глазах инспектора уступает место сначала удивлению, а затем неприкрытому отвращению. А когда в финале Уилт стал хвастаться, что им никогда не привлечь его к суду за неимением улик, реакция Флинта превзошла все ожидания.

– Еще как привлечем, – хрипло закричал он. – Если остался хотя бы один кусок паштета из этой партии, мы его разыщем, и парни из лаборатории…

– Обнаружат там только свинину, – успел сказать Уилт, прежде чем его уволокли в камеру. По крайней мере это была чистая правда, и, если Флинт не поверил, пусть пеняет на себя. Он жаждал признания, и он его получил благодаря мясникам из первой группы, которые на его занятиях часами рассказывали ему о делах на мясной фабрике, а однажды днем даже повели его туда на экскурсию и все показали.

Быстрый переход