Вагнара внимательно, с нескрываемой ненавистью оглядела Марибора. Румяное, посвежевшее лицо исказил скорее оскал, нежели улыбка. Вагнара сузила глаза, выказывая насмешку и спесивость.

— Скверно выглядишь, — сказала княженка.

— Здравствуй, жрица Вагнара, — горло заскрежетало, что каменные жернова, издало хрип.

Вагнара улыбнулась шире, привстала на носки, подтянувшись к лицу Марибора, заглянула в глаза. Чёрные зрачки расширились почти до краёв, княжич утонул в их глубине. Он опустил взгляд на длинную белую шею — как бы хотел обхватить её рукой и сдавить.

— Где князь? — спросил лишь он, вернув взор на вытянутое лицо девки.

— Ты про этого щенка, Данияра? — фыркнула она. — С каких это пор беспокоишься за него? Помниться, люто его ненавидел, убить желал.

Марибор скосил взгляд на вождя, пытаясь понять, какими силами княженке удалось подчинить столько воинов себе. Ведь он не мог обмануться — в последний раз, когда он видел Вагнару, она едва напоминала ему человека — истерзанная, с блеклым взглядом. Ныне же пышет жизнью. Сколько прошло с того дня времени? Почти две седмицы.

— Жив он, — ответила она, не скупясь. — Тебе ещё предстоит с ним долгий разговор. Князь должен сказать тебе «спасибо» за смерть отца Горислава.

Марибор сжал зубы, напряжённо дёрнулись желваки. Жар нахлынул с буйной силой, и волосы на шее и лбу взмокли, покатился пот с висков. Пленник прожигал княженку ненавидящим взглядом — убил бы немедля, если бы были свободны руки. Но Вагнара сама приблизилась. Широкая ладонь Оскабы тут же неумышленно упала на рукоять булата. Готов был в любой миг броситься на защиту жрицы.

— Я знаю, что тебя скрывает от других, — шепнула она в губы Марибора. — Теперь ты будешь искать меня везде, приползёшь сам и будешь молить меня простить.

Тёплая ладонь легла на живот княжича, скользнула в сторону, на бок. Вагнара нежно погладила его, и руны словно зажглись, зло опалив. Марибор не сводил глаз с девки. Теперь он понял, для чего было сделано это всё.

Губы Вагнары растянулись в сухой улыбке, она подалась вверх и коснулась губ Марибора, оставляя ледяной след на устах, отняла руки и небрежно подала знак воинам. Тут же появился Анталак с ножом в кулаке. Пока он срезал рубаху с Марибора, Вагнара развязала тесьму на затылке, свернула её вдвое, вставила в зубы княжичу.

— Терпи, колдун, — погладив пленного по щеке, она отошла в сторону.

Он оглядел постройки, пытаясь понять, где держат племянника. В избах не горело ни одной лучины, да и порубов здесь нет.

Оскаба ступил вперёд, напомнив Марибру, что они собираются сделать. Он вытянулся, обхватив покрепче верёвки, ощущая на языке горький вкус выделанной кожи. Когда лезвие с шелестом вышло из ножен, зубы против воли сжали мягкую тесьму, его пробрала дрожь.

Как только степняки сделают своё дело, покинут земли Волдара и уйдут в степь. Иначе будут глупцами, если осмелятся остаться, если Марибор выживет…

Княжич глянул на Вагнару, та смотрела неподвижно, вскинув гордо подбородок. Ведьма. В этом Марибор не сомневался, ведь знал, что девка на многое способна. И Чародуша когда-то предупреждала, что сильная она. Оскаба закрыл собой Вагнару, Марибор только видел его оскал и какой-то дикий обезумевший взгляд.

Когда лезвие вошло под кожу, в голову хлынул туман, а глаза мгновенно заполнились влагой, но Марибор только лишь прищурился, не выказав и доли смятения. Но потом лезвие начало сдирать кожу. Марибор и не думал, что это может быть настолько больно.