— Вы действительно намерены упорствовать в своем отказе?

— Пока я буду прозябать в корнуоллской глуши, глядя целыми днями на море и предаваясь заботам о хлебе насущном, я, без сомнения, не раз вспомню о вашем состоянии и испытаю ни с чем не сравнимое удовольствие при мысли, что всех ваших денег оказалось недостаточно, чтобы купить меня.

— Что вы имеете в виду?

— Если говорить прямо, то я имею в виду, что вам нечего мне предложить. У вас нет ничего, за что я была бы готова продать свою душу.

— Я вас не понимаю.

— Что ж, может быть, это и к лучшему. Прощайте, Ульрик.

— Вы на самом деле этого хотите?

— Да. Благодарю вас за то, что пришли меня навестить.

Не в силах больше сдерживать себя, лорд Вроксфорд шагнул вперед и протянул к ней руки, но ей каким-то образом удалось от него увернуться.

— А теперь вы начинаете мне докучать, — произнесла она резко. — Уходите, Ульрик. У меня сейчас слишком много дел, и я больше не собираюсь тратить попусту время.

— Проклятие! — выругался он. — Я не шучу. Вы не можете вот так просто взять и прогнать меня!

— В таком случае вам лучше удалиться самому.

С этими словами Лоринда открыла дверь библиотеки и вышла. Лорд Вроксфорд слышал, как она взбегала вверх по лестнице.

Какое-то время он не двигался с места, на его лице было не только разочарование, но и искреннее удивление. Он не сомневался, что Лоринда предпочтет его предложение, напуганная перспективой похоронить себя заживо в корнуоллской глуши.

Какое-то время он терпеливо ждал, словно втайне надеясь, что она одумается и вернется. Но так как кругом все было тихо, он, тяжело ступая, пересек опустевший холл и вышел через парадную дверь.

Торги привлекли к себе даже большее внимание, чем рассчитывал аукционист. Хотя они должны были начаться только в одиннадцать часов утра, уже за час до назначенного времени в дом хлынул поток посетителей. Предполагалось, что аукцион состоится в большой гостиной, и все приготовленные заранее стулья оказались занятыми.

Лоринда не ошиблась, думая, что добрая половина присутствующих явились сюда из чистого любопытства. Она узнала в толпе многих своих недоброжелателей и не могла не заметить их злорадные усмешки, вызванные незавидным положением, в котором она оказалась. Среди них были те, кого она презирала и к кому относилась свысока; те, кто возмущался ее манерой поведения, а также немало тех, кто втайне восхищался такими ее поступками, на которые они сами никогда бы не решились.

Кроме того, с удовлетворением отметила про себя Лоринда, в зале присутствовало большое количество настоящих покупателей и посредников — они станут поднимать цены, соперничая друг с другом.

— Вы действительно намерены присутствовать в зале, миледи? — спросил аукционист.

— Я должна быть там! — решительно заявила Лоринда.

— Мне казалось, что вы будете чувствовать себя неловко, — заметил он. — В большинстве подобных случаев все передается в наше ведение.

— Мне не терпится узнать, как проходят торги. Она понимала, что большинство людей сочтут ее присутствие на распродаже собственного имущества чем-то из ряда вон выходящим, однако гордость не позволяла ей скрыться от посторонних глаз, как это недавно сделал отец.

«Пусть они думают все что угодно, — решила она, — но я не позволю им считать, будто я убита горем или в отчаянии рыдаю, лежа на кровати».

Она была очень красива и надменна в своем лучшем платье и широкополой шляпе с перьями, сидела рядом с аукционистом и запоминала каждого покупателя. Различные предметы обстановки, выставленные на продажу, оставили ее почти равнодушной, так как с ними не было связано никаких личных воспоминаний.