– Здравствуйте. Вы меня помните? Я Нэля. Вы мне приносили письмо от Семена Михайловича.

Бочкин втянул голову в воротник, зашагал еще быстрее, словно хотел убежать от страшного вопроса, который эта женщина сейчас задаст. Но она со всех сил торопилась, стараясь идти в ногу.

– Вы меня простите, вы не подумайте, я не какая-то там… Я не из-за того, что он танкист и герой. Это все по-настоящему. Он такой хороший, у меня сердце сразу почуяло, как он про голос мне сказал. И мазь еще… Мне так стыдно, что я… Что… – Женщина вдруг остановилась, ухватила Николая распухшими пальцами за рукав фуфайки. – Ну же, не мучайте меня! Почему он не приходит, Семен Михайлович?! Это глупая, жестокая шутка была, да?

– На задании он боевом, – Колька грубо выдернул руку.

– Лжете, все танкисты здесь. Наступления сейчас не идет. – Нэля покачала головой, уголки губ у нее опустились вниз от горького разочарования. После письма с предложением она каждую минуту ждала, что на улице к месту стирки зашагает неуверенной походкой Бабенко. Прошли сутки, началось новое утро, и хрупкая надежда переплавилась в досаду, что ее попытались обмануть, сделать временной фронтовой женой, любовницей.

От обидных слов у Николая сразу вспыхнула вновь злость на напрасные обвинения против его экипажа. То политрук, теперь вот эта рыжая прачка.

– Я вру? Я? – от злости он даже притопнул сапогом. – Да они… За линией фронта, пропали! И вместо того чтобы искать, сразу в предатели Родины, меня в штрафную! А они настоящие герои, я с ними в одном танке уже два года. Это бред, это вы врете все!

И вдруг осекся, поняв, что сболтнул лишнего. Но Нэля уже успокоилась, бурю внутри сменила тревога за пропавших бойцов.

– Как же, если они пропали, почему их не ищут? Надо ведь послать кого-нибудь! Вдруг в плен попали. – От жуткой вырвавшейся мысли женщина даже прикрыла ладошкой рот.

Колька с досадой кивнул в сторону штаба:

– Политрук сказал, предатели они. К немцам сбежали, меня вот отправил в штрафную роту. А я знаю, что они никогда так не сделают. И Семен Михайлович, он хороший, честный очень.

– Он лучше всех. – Она поддержала его с надеждой и заглянула в глаза. – Они ведь вернутся, да? Придумают выход? Вернутся? Вы тоже верите?

Николай лишь кивнул коротко, подхватил свою поклажу и покатил дальше в сторону склада. Про себя решил, завтра же найдет возможность перейти линию фронта, чтобы пуститься на поиски товарищей. После того как каморка с мешками опустела, интендант долго копался, прилаживая то один штык, то другой, пока не подобрал парню ладную винтовку, выдав в придачу две картонные пачки с патронами.

Когда по сумеркам штрафник Бочкин вернулся на постой, взводный хмыкнул с удивлением. Новенький-то не промах, раздобыл себе полное вооружение. Надо посмотреть на него завтра в атаке. Но вслух лишь буркнул:

– Понравилось у прачек, весь день там провозился! Отбой уже! Завтра марш и наступление.

От радостной новости Николай не раздеваясь пристроился на полу у ближайшей лавки, уложил вещмешок под голову. Сейчас он придумает план, как завтра в суматохе можно будет уйти за линию фронта. А лучше взять в плен фрица, переодеться в его форму, чтобы было удобнее пробираться в тылу. Но детали своего замысла Бочкин не успел продумать, парня сморил крепкий сон.