Граф Стоцкий расхохотался.

— Ты слышал, Роберт? Как наш маг-доцент привязан к своей работе! Познакомься, Константин — это Валентин Григорьевич. Именно он создал того оборотня, с помощью которого ты прикоснулся к магии. Но Валентин Григорьевич оказался чересчур мягкотелым. Поэтому я предложил ему лично поучаствовать в лабораторных испытаниях. Мы вкололи Валентину Григорьевичу изобретённую им вытяжку из магических тварей. И погляди — в какое чудо он превратился!

Один из охранников потащил обезьяну к клетке. Обезьяна визжала, упираясь задними лапами в пол.

— Пристегните её! — скомандовал Стоцкий.

Он снял пиджак и закатал рукава белоснежной рубашки.

Обезьяну посадили в клетку, в которой раньше сидел урядник. Пристёгивать её к решётке охранники не стали — просто просунули концы труб сквозь прутья наружу и крепко держали.

Граф Стоцкий взял в руки копьё длиной в рост человека и вошёл в клетку.

— Ну! — сказал он обезьяне. — Пора разозлиться!

Граф ткнул обезьяну копьём, и она завизжала, поджимая лапы к животу.

По коричневой шерсти потекла тёмная кровь.

И тут я почувствовал, знакомое ощущение в груди.

Магическая матрица шевельнулась.

— Ты думаешь, я сумасшедший садист? — неожиданно спросил меня граф.

Охренеть!

Перед ним, обливаясь кровью, визжал человек, которого он превратил в жуткую магическую тварь.

Трупы других людей, погибших по его прихоти, сейчас остывали в лаборатории в двух шагах от подвала.

А граф решил затеять со мной светскую беседу.

— Я думаю, да, — честно ответил я.

Мне пришла в голову сумасшедшая идея, но чтобы осуществить её, я должен был раскачать внутри себя магию. Для этого требовалось время, поэтому я и пошёл на разговор с графом.

— Ошибаешься, — холодно улыбнулся граф. — Сейчас я разозлю этого оборотня. Он заразит меня своей магической матрицей. А потом я его убью, и стану сильнее. Твой пример помог мне нащупать верную дорогу.

Вот оно что!

— А если не справишься? — спросил я, одновременно вызывая облачко водяного пара.

Я разделил облачко надвое, остудил две получившиеся капли вводы и потянул из каждой ледяные паутинки.

Одна паутинка тянулась к графу.

Вторая — к его жертве.

— Справлюсь, — спокойно сказал граф. — Другого выхода у меня нет — я всё поставил на эту карту. Я убью оборотня, и усилю свою матрицу. Знаешь, зачем я тебе это рассказываю? Потому что потом я убью тебя. И поглощу твою матрицу тоже.

Граф отвернулся и снова ткнул обезьяну копьём.

— Давай, разозлись! Укуси меня, или оцарапай!

— Зачем тебе это? — спросил я. — Почему ты просто не можешь её убить?

— Ты забрал матрицу оборотня в драке с ним, — ответил граф. — Я сделаю то же самое. Не хочу рисковать.

В этот момент ледяные паутинки дотянулись до магических матриц.

Я ощутил матрицу несчастной обезьяны.

Сильная, но совершенно неагрессивная. Граф сказал, что до превращения в оборотня этот человек был учёным. Как он выразился? Маг-доцент!

Пожалуй, Стоцкий скорее убьёт его, чем вынудит к сопротивлению. Жаль, что граф этого не понимал.

Почти одновременно я нащупал матрицу графа. Она была тёмной, тусклой — почти неживой. Как он собирается её усилить?

Бред!

С такой матрицей хоть всех оборотней мира поубивай — ничего не добьёшься.

Я почувствовал, что легко могу погасить матрицу графа.