– Не понимаю, – продолжал Дзеккини. – Прошло не больше двух-трех минут. Как они успели так быстро?

   Перони об этом тоже думал.

   – Участок рядом, за углом. Наверное, тоже услышали, как стреляют.

   Тем не менее оперативность полиции оставляла место для размышлений.

   Он снова посмотрел на старательно державшуюся в стороне парочку. Оба были ему знакомы. Монах, говоря о сопровождавших Рандаццо полицейских, сделал недовольное лицо. У Перони эти двое, когда он встречал их в квестуре, тоже вызывали отвращение.

   – Если не ошибаюсь, тут есть кое-кто, кто не должен был допустить ничего подобного. Эй, Лавацци!

   Один из двоих повернулся. Вид у него был испуганный.

   – На пару слов.

   Полицейский не сдвинулся с места. Вцепившись в стакан с пивом, он растерянно и тревожно оглядывался по сторонам.

   Детектив в штатском, накрывавший тело комиссара пластиковой накидкой, выругался, сплюнул и направился к ним. Перони узнал его: комиссар из главной квестуры, безликий чиновник, один из тех, кто старательно не замечал римских детективов все восемь месяцев, что они работали в Венеции.

   – Вам бы лучше поискать другое место, – посоветовал офицер ровным, бесстрастным тоном.

   Дзеккини достал из пиджака жетон.

   – Жандармерия. – Он кивнул в сторону накрытого тела. – У нас ордер на допрос этого человека.

   – Жаль, но вы немного опоздали.

   Из подъехавшей кареты «скорой помощи» выскочили санитары с каталкой. Похоже, тело уже собирались увезти. Нечто похожее происходило и на Изола дельи Арканджели. И там, и здесьявнопросматривалось желание сделать все как можно быстрее.

   – Надо подождать судмедэксперта, – сказал Перони. – Или по крайней мере сделать вид, что ждете его.

   Безымянный комиссар с ненавистью взглянул на него. Это был невысокий мужчина с моржовыми усами и черными безжизненными глазами.

   – Помолчите, Перони. Это наше дело, а не ваше. И делаем Мы все как надо. Только вот раньше у нас ничего такого не случалось. И что вы за люди, а? Где ни появитесь, там неприятности. С собой их, что ли, таскаете?

   Перони подумал, что если задержится в Венеции еще на недельку, то, пожалуй, откажется от некоторых привычек и начнет бить носы.

   – Вы правы, комиссар. Дело ваше. Только началось оно задолго до того, как мы здесь появились. И когда нас не будет, у вас ничего не изменится. Так что не ищите виноватых на стороне, а присматривайте за собственными яблочками… чтобы не погнили.

   – Вы отстранены! – взревел, багровея, офицер. – Вы больше не приписаны к этой квестуре! А будете совать нос, куда не просят, быстро попадете за решетку. Ясно? – Он повернулся к Дзеккини. – Вас это тоже касается. Делом занимается полиция, и карабинеров мы не звали.

   – У меня ордер! – повторил майор, предъявляя бумагу.

   – Мертвецов не допрашивают! – взвизгнул комиссар. – Я…

   – Но вопросы-то остаются, – оборвал его Перони. – Например, почему, черт возьми, он мертв, когда ваши люди вроде бы его охраняли? Или этот вопрос дозволяется задавать только в тесном кругу близких друзей?

   Он тут же пожалел о сказанном. Квестура вовсе не была свободна от мелкой коррупции, но подозревать всех в тайном сговоре с целью убийства коллеги, даже столь непопулярного, как Рандаццо, он просто не имел права.