– Когда ищешь объяснения, важно видеть события с двух сторон. Со стороны преступника и со стороны жертвы. Должен признаться, первые меня интересуют больше. Никогда не разделял мнения, что преступниками рождаются. С ними что-то случается. Что-то их формирует. Если понять, что именно, то…

   – То можно стать немного таким же, как они.

   Она не спрашивала, а констатировала. Он спорить не стал.

   – Такая уж работа. С кем поведешься… Но я не об этом, а о том, что преступниками не рождаются, а становятся. Даже такие, как Альдо Браччи.

   Рафаэла изумленно вскинула брови:

   – Альдо Браччи! Вор и скотина! Ты же сам знаешь, что он спал с Беллой.

   – Ну и что? Он не делал ничего такого, чего бы от него не ожидали.

   Она промолчала. Села на скамью у могилы. Посмотрела на часы.

   – Нам пора. Скоро последний рейс.

   – Я уже почти закончил. Альдо Браччи многое мне подсказал. Как думаешь, зачем он в тот вечер явился на остров? С оружием и ключами Беллы?

   – Даже не представляю. – Она нахмурилась. – Ник говорил мне, что ключи в карман Браччи положил комиссар Рандаццо. После того как застрелил его. Вполне возможно. Рандаццо получал деньги от англичанина. Это очевидно. Он был заинтересован в том, чтобы Альдо обвинили в убийстве сестры, а Мэсситер остался вне подозрений.

   Фальконе нахмурился:

   – Ник молод и умен, но ему еще учиться и учиться. Я разговаривал с комиссаром в тот вечер. Он был не в том состоянии, чтобы что-то спланировать. Все, на что его хватило, – это застрелить Браччи. Но не больше. Нет, ключи убитый принес сам. Ему их кто-то дал. Может быть, Мэсситер. Может, кто-то еще. Альдо скорее всего и сам не знал, от кого их получил. Этот кто-то мог намекнуть, что ключи нашлись на яхте англичанина или в его апартаментах на острове. Они должны были послужить доказательством, что Беллу, его сестру, убил тот, от кого она забеременела – то есть Мэсситер. Браччи пил едва ли не с утра, так что завести его было нетрудно.

   – В этой семье зло помнят долго. И ничего не прощают.

   – О чем все, конечно, знают. И если Альдо является в палаццо в стельку пьяный, с ключами в кармане и при этом клянет Мэсситера, кто ему поверит? Никто. Скорее поверят в обратное, что бы он ни доказывал. В данном случае против Браччи сыграло все: его положение, привычки, характер, прошлое. Ловкий трюк.

   Он поймал ее взгляд.

   – К несчастью, ты попалась ему первой.

   – Я просто стояла у двери. Ты был занят. Я бы даже сказала, невнимателен.

   – Прости. Я мог бы проводить с тобой больше времени. Мне очень жаль.

   – Неужели? – Она вздохнула. – Пойдем?

   – Ключи, – пробормотал он – перед глазами снова вставало шале в горах. – Точнее, один-единственный ключ. От мастерской. Вот что меня смущало. Я никак не мог понятьи, наверное, не понял бы…

   Если бы не встреча с самим собой, только совсем юным. Если бы не возвращение к тому, что сделало Лео Фальконе таким, каким он стал.

   – Ключи – это железо, – сказала Рафаэла. – С людьми у тебя получается лучше.

   – Один зубец был спилен, – продолжал он. – Я говорил тебе об этом?

   Она снова посмотрела на часы и решительно покачала головой.

   – Пора, Лео.