— Займитесь-ка лучше нашими солдатиками. Покупайте им виллы или острова в Карибском море и удаляйте их за пределы достижимости, но не нас. Организуйте там для них придворных и королевства, и пусть играют в королей. Это как раз для них.

— И работать без них? — спокойно спросил Борн, стараясь ничем не выдать свое изумление.

— Вы сами сказали это, и мне остается только согласиться. Малейший прокол нашей военщины — и мы в заднице, потому как все это очень хорошо складывается в картинку под названием «военно-промышленный комплекс», от чего не так далеко до такого как, например, «военно-промышленный тайный сговор». — Армбрустер снова наклонился вперед. — Они нам больше не нужны! Избавьте нас от них.

— Но не обойдется без огласки.

— Может быть, и так. Но прищемить их чертовы солдафонские яйца не мешает.

— Я подумаю об этом.

— Не о чем думать. Через шесть месяцев мы будем контролировать ситуацию в Европе.

Джейсон Борн не сводил глаз с лица председателя Федеральной Комиссии по торговле. «Контроль?» — думал он про себя. «Но для чего? Над чем?»

— Я отвезу вас домой, — сказал он.

— Я разговаривал с Мари, — сказал Конклин. Джейсон позвонил ему в загородную резиденцию Управления в Виргинию из телефона-автомата от бензоколонки в пригороде Манассаса. — Она в гостинице, а не в вашем доме.

— Почему они переехали? — встревоженно спросил Джейсон.

— Она не смогла ничего объяснить. Кажется, было время кормления или пеленания, в общем, чего-то такого, когда мамаши не думают ни о чем кроме своего дитяти. Я слышал, как в трубке кричат твои ребятишки. А они горластые, приятель.

— Что еще она сказала, Алекс?

— Вроде как твой шурин решил перевезти их туда. Она не вдавалась в подробности. А так голос у нее был нормальный, только, как я говорил, немного нетерпеливый. Обычная Мари, к которой я привык и которую люблю. Она все спрашивала, как у тебя идут дела.

— Полагаю, ты сказал ей, что у меня все в порядке?

— Да, черт возьми. Я сказал ей, что ты залез в нору, и тебя стерегут, а ты копаешься в ворохе распечаток. Что-то вроде полуправды.

— Джонни собирался с ней поговорить. Видимо она рассказала ему, что произошло, и он перевез их в свой личный бункер.

— В личный что?

— Ты видел «Транквилити Инн» или нет? Откровенно говоря, я не помню, бывал ты там или нет?

— Четыре года назад Панов и я видели ее только в качестве стройплощадки. С тех пор мы там не были, по крайней мере я. Никто не приглашал.

— Я так полагал, что для тебя там двери всегда открыты, в любое время… В общем, понимаешь, гостиница стоит на берегу, и добраться до нее можно только по воде или по воздуху или по дерьмовой горной дороге, усыпанной такими валунами, что нормальная машина дважды ее не осилит. Все необходимое доставляется туда по воздуху или морем. С городом связи почти нет.

— А пляж наверно охраняется, — добавил Конклин. — Обычно Джонни ничего не упускает из виду.

— Именно поэтому я и послал их туда. Я позвоню ей позже.

— Так, а что насчет текущих дел? — спросил Алекс. — Как там поживает Армбрустер?

— Ну что сказать, — ответил Борн. Взгляд его задумчиво блуждал по белому пластику телефонного аппарата. — Например, из его слов я понял, что «Медуза», функционировавшая в районе Сайгона по заданию Штаба американских войск, на которой Армбрустер заработал около ста миллионов долларов, хранящихся у него в Цюрихе, желает теперь избавиться от военных, потому что они, видите ли, ей больше не нужны.