|
Даже не адреса, ориентиры. Дуче оставлял его в машине, сам уходил. Один раз на Лиговке, у дома номер… Другой раз на набережной Обводного. Вчера Сохатый проверил оба адреса. Выходило так, что и в том, и в другом случае Фридман нырял в проходные дворы. Отсутствовал десять двадцать минут. За десять минут даже инвалид пройдет пешком метров шестьсот, за двадцать – больше километра. Значит радиус поиска около полукилометра. Да а… при плотной застройке центра это десятки домов, сотни квартир. При этом нет никакой уверенности, что Дуче решил оборудовать здесь лежку. Может – да, может – нет. Возможно, его вообще нет в городе. Возможно, ФСБ выйдет на него раньше…
Гурецкий вылез из машины, пошел по улице. Навстречу попался давешний хромой. Накрапывал дождь, выбоины в асфальте были затоплены водой, по тротуару тек поток людей, по проезжей части – машин. Мишка пристально вглядывался в лица, оценивал походку. Пернатого убили в подвале. Я никогда не узнаю, как это произошло. Ни Рощин, ни Спиридонов не скажут… Даже после того, как вчера сам позвонил Рощину и попросил о встрече. И дал чистосердечные показания. Они все равно не верят. А ты бы поверил?… то то. Но прицепиться не к чему. Ничего нельзя опровергнуть, как ничего нельзя и подтвердить… Жаль, Михаил Александрович, что вы все это не рассказали сразу… Да, мне самому жаль… Стоп. Хромой!… нет, мимо денег… Никогда не думал раньше, что на свете столько людей с ортопедическими проблемами. Нужно будет поинтересоваться у Юльки: есть ли какая нибудь статистика на этот счет. Или у Бориса… Гурецкий остановился, прикуривая, у витрины с модными шмотками. Мимо прошел мужчина с молодой девицей. Лицо показалось Мишке очень знакомым. Он пристально посмотрел вслед. Где то он точно видел этого мужика… А, блин, сообразил: на Руцкого похож. Мишка усмехнулся и пошел дальше, высматривая в толпе прихрамывающих мужчин.
* * *
– Куда эта сука могла нырнуть? – спросил Шрам. – Хер ее знает, – ответила Груша. Так ее звали за характерную фигуру. В молодости шикарные бедра Груши круто заводили некоторых клиентов. Теперь фигура была бесповоротно утрачена, обрюзгла, раздалась вширь. Товарный вид безвозвратно потерян. Впрочем, и до сих пор находились любители. – Не хер, а ты за нее отвечаешь, – сказал Шрам. – Когда она последний раз здесь была? Кто видел? С кем ушла? Груша пожала плечами и приложилась к небольшой никелированной фляжке. Шрам резко ударил по фляге ладонью. Горлышко стукнуло по вставной челюсти, фляга выпала. Из разбитой губы брызнула кровь. – Ты че, Шрам? – Груша торопливо подобрала с пола фляжку. – Болт через плечо… Закапаешь своей блядской юшкой чехлы – выложишь стошку. Где Сухая? С кем ушла? – Не знаю. С пятницы нет. Снял какой то усатый черт. Расплатился… сказал: мне, мол, главное чтобы ноги красивые. – Ну… дальше. – Дальше – все, снял и увел. Поддатый был, лет пятьдесят. Шрам побарабанил пальцами по рулю. Грушу, конечно, пора гнать в шею. Пьет соска старая, дело запустила. Сухая – небольшая потеря, но – непорядок. – Нинка Большая здесь? – спросил Шрам после паузы. Груша кивнула. – Я спросил… не слышу ответа. – Да, Коля, здесь. – Ну так веди, старая, ее сюда. Быстро. Груша вылезла, хлопнула дверцей «Ауди 100». Шраму захотелось врезать ей по морде за это бесцеремонное хлопанье. Ладно, потом… Сначала с делом нужно разобраться. Девки, случалось, пропадали и раньше. Что с них возьмешь? Наркота и есть наркота. Иногда возвращались, иногда нет. Безусловно, некоторые попадали в лапы маньяков. Обеспечить крутой контроль, тем более охрану каждой, нереально. |
