– Может, его просто пристрелить, Борис Василич? – спросил Реутов, доставая ПМ. Это был чистый блеф, но второй на секунду отвлекся. Виктор Авдеев сделал два быстрых шага и оказался напротив него. Глаза уперлись в глаза, сила встретилась с силой. Дубинка взлетела. Виктор перехватил руку, подвел снизу плечо. Хрустнуло. Железка с металлическим лязгом упала на покрытие моста. Капитан Реутов опустил пистолет.

– Насрать, говоришь? – произнес он автоматически.

По дороге приближался КрАЗ, груженый лесом. Водитель засигналил.

– Объяснись, Витя, – бросил Климов и пошел к единственной неоткрытой двери джипа. Внутри был человек. Чувства, обостренные схваткой, подсказывали, что опасность еще не миновала. Не исключено, что сквозь стекло ударит автоматная очередь. Или выкатится в открытую переднюю дверь ребристое тело гранаты. Не исключено.

Саня Реутов страховал сзади. Ветер рвал кусты, трепал волосы на голове майора службы БТ. Ты можешь не думать о смерти, но она помнит о тебе всегда. Климов рванул дверь джипа левой рукой. В правой он держал пистолет. Мордатый очкастый мужик на заднем сиденье нервно прижал к себе кейс. Пахло дорогим одеколоном и страхом.

– Выходи! Быстро!

– Вы… Я депутат Государственной Думы.

– А а… тоже неслабо, – усмехнулся Климов. Пистолет он сунул в карман. – Документики покажите, господин депутат.

– А вы кто такой? Вы хоть понима…

– Понимаю. Документы!

Депутат оказался настоящим. Климов даже вспомнил, что как то видел его по телевизору. Он повертел в руках корочки, спросил:

– Что же вы делали в такой изысканной компании?

Слуга народа уже оправился от испуга. Понял, что, видимо, не бандиты, а действительно милиция. И трогать его не будут.

– Это моя охрана… А вы? Представьтесь теперь вы. У вас будут неприятности, я обращусь в прессу. Вы – откуда?

– От верблюда.

Климов вернул документы, равнодушно посмотрел на депутата и пошел прочь от машины. Сашка Реутов под дождем выворачивал карманы отморозков. Авдеев разговаривал с водителем КрАЗа. Он стоял на высокой подножке и мирно попыхивал сигаретой. Второй сидел на земле и тихо стонал. Он держал правую сломанную руку левой и с ненавистью смотрел на Климова.

– Ты, видно, ментяра, крутой… погоди, еще встретимся.

– Так уже встретились. – Климов присел, взял быка за подбородок. – Я майор Федеральной службы безопасности. Фамилия – Климов. Запомнил? А встретиться нам еще придется. Обещаю.

Майор встал, повернулся к Реутову:

– Заканчивай, Саша… машины с моста убрать. Отморозков тоже. Обеспечить проезд лесовоза. И – поехали… время.

– Позвольте! – раздался голос из джипа. – А кто же меня будет… э э… эвакуировать?

– Я полагаю, – задумчиво сказал майор, – это задача господина спикера Госдумы. Дождь снова усилился.

* * *

Звонок Птицы одновременно и ошеломил, и успокоил. По крайней мере – снял напряжение. Дуче прошелся по кабинету, достал из бара бутылку водки «Смирнофф», плеснул в бокал. Вот, значит, как! Нет больше Козули. Э э, земля пухом. Семен выпил, выдохнул… Хрен с ним, с говнюком! Жалеть Козулю не следовало, он всегда был дерьмом. Вот только с кем дело делать? И – взрывчатка! Тридцать килограммов взрывчатки!

Семен вернулся за стол, закурил и приступил к анализу ситуации. Самым главным на настоящий момент было то обстоятельство, что реальной, сиюминутной опасности нет. Птица сказал: в клочья.