Но продолжения не последовало. Конфликт погасил Дуче. Сам по себе он серьезного веса в лагерной иерархии не имел. Но играл в нарды со смотрящим зоны. От него то и получил кличку Дуче. Ни Птица, ни Финт тогда даже и не догадывались, что разборку с шакалами сам же Дуче и организовал. Это был любимый ход Фридмана: поставить человека в трудное положение, а затем помочь.

Хитрый и дальновидный Семен уже просек, что лагерные законы прочно прописались на воле. Он начал сколачивать команду для будущих дел. Начал собирать молодых, жестоких, подготовленных и чем либо обязанных ему, Дуче. И Птица, и Финт ему подходили. Да и срок у обоих кончался чуть позже, чем у Семена. На два месяца у Генки Финта, на три – у Птицы.

…Он прикурил новую сигарету от окурка. Эти воспоминания не вытравишь никогда. Раньше он думал, что нет ничего страшнее, чем бег по тоннелям «Лотос Х» с раненым товарищем на плечах. Или ночной бой на берегу Малах Гош. В зоне узнал и понял многое другое. Наелся до отвала. И дал себе зарок: никогда в жизни он не сядет на нары. Никогда.

…С Дуче они встретились на воле. Предложение Семена Птица отклонил сходу. За туманными словами о непыльной работе и хороших бабках угадывалась хищная ухмылка Братухи Криминала. Его оскал был похож на кастет.

– Спасибо за заботу, Семен, – ответил Леха. – Но это не по мне.

– Ну ну… – усмехнулся Дуче, – думаешь, сможешь прожить на зарплату? Арбайт махт фрай?

– Посмотрим… как нибудь проживу. Они сидели в открытом кафе на набережной. Нева блестела, легкий ветерок шевелил листву, ласкал лицо. Мимо катили сверкающие навороченные тачки. Пять лет назад, когда Птицу закрыли, иномарки были еще редкостью. Клево! Живу я клево, – неслось из динамиков. Леха отхлебнул густого, черного пива из высокого бокала. Он был на воле всего неделю. Этого нельзя понять, это можно только испытать на себе.

– Как нибудь проживу… Ты че, Леша? Я тебе предлагаю по человечески. Сейчас жить можно очень сладко, если при бабках. Ты еще не понял ничего. Еще не оклемался…

– Все! – перебил Птица. – Закрыли тему, Семен.

– Как знаешь, – Дуче вытащил из кармана пиджака визитку. – Возьми, может пригодиться. Финт тоже сперва выеживался…

– И что?

– А ничего. Помыкался, потыркался туда сюда, а никому и на хер не нужен. Сейчас у меня. Оклад для начала триста баксов. Плюс еще кое что.

– Оклад, говоришь?… Здорово. Ну, бывай, Семен.

Чайка белой молнией спикировала на воду и схватила маленькую серебристую рыбешку. А я кидала, – пел магнитофон. Леха поднялся и не спеша пошел по набережной в сторону Медного всадника. Визитка осталась лежать на столе.

Дуче смотрел ему вслед немигающим, как у змеи, взглядом.

Потом Птицу агитировал Финт… Ну чего ты ссышь, Леха? На зону больше неохота? Так теперь на зону только лохи попадают. А блатные и братва все на воле… Так уж и все?… Может, кого и закрывают, чтобы ментам видимость работы показать. Но даже если и закроют, братва на зоне подогреет – одним шоколадом срать будешь. А?… Нет, Финт, это не мое… Расстались холодно. Позже встречались дважды. Чисто случайно.

А потом Терминатору понадобился подрывник. Найти человека с таким специфическим опытом оказалось непросто. И он вспомнил про Птицу. Но как его подписать? Норов у засранца, характер! Дружки есть. Тоже крутые мужики, не наедешь. Но отступать Дуче, а уж тем более Терминатор, не привык.