|
От неожиданности я спросила: - Почему? - Ну мы могли бы поменяться. Вы мне - яичко, а я вам... Выбор большой! Картину Репина, например, или серебряный кофейный сервиз... Не хотите? - Вы коллекционер? - Нет. - Зачем вам яйцо? - Ах, ангел мой, оно было талисманом нашей семьи. - Вы мать Юрия Анатольевича Рыкова? - Упаси бог! - вскричала дама. - Он сын Анатолия, который обокрал нас. Долгие годы мы считали яйцо исчезнувшим, естественно... - Погодите, - перебила я говорившую, - вы кто? - Амалия Густавовна Корф, - с достоинством представилась дама. - Вообще-то фон Корф, но уже давно приставку мы опускаем. Наш род... - Постойте, яйцо принадлежало вам? - Да. - Но Рыков рассказывал о своей бабке-фрейлине, которая получила его в подарок от императрицы! Собеседница неожиданно звонко, совсем не по-старушечьи рассмеялась. - Бог мой, какое вранье! Юра, наверное, думает, что все Корфы уже покойники. ан нет, я еще жива, скриплю потихоньку и такого рассказать могу. Фрейлина! Да его отец, Анатолий, служил в дворниках, как сейчас помню... - Амалия Густавовна можно к вам приехать? - Отчего нет, душенька? - Но уже поздно. - Э, милая, бессонница замучила, никакие лекарства мне не помогают, так что приезжайте. - Говорите адрес. - Так на одном месте всю жизнь живу. - Но я-то у вас не бывала. - И то верно, - опять по-девичьи звонко рассмеялась бабуся, - пишите, сделайте милость. Поливанов переулок, дом 8, квартира 3. Когда-то весь дом был наш, но случилось горе, революция эта... - Уже еду. - Милая, яичко прихватите, мы с вами поменяемся. Я выскочила в холл и налетела на Зайку, которая несла миску с молоком. Белый фонтанчик взметнулся вверх и осел на блузку Ольги. - Куда ты так несешься? - разозлилась девушка. - А ты зачем с миской молока по дому бродишь? - Хочу Юню покормить. Она сидит под стулом и сопит. Я направилась к двери. - Куда на ночь глядя? - проявила бдительность Зайка. Я растерялась. Правду говорить не хочется, что соврать, не знаю. - Машину в гараж решила загнать. Ольга не выказала никакого удивления и, присев на корточки, засюсюкала: - Юнечка, выползи, на. Это вкусно, пей! Поливанов переулок прячется в районе Старого Арбата. Остались еще там дома, возведенные в XIX веке. Амалия Густавовна и жила в одном из таких строений. Подъезд поражал великолепием. Я ожидала увидеть обшарпанные стены и скопище табличек с фамилиями жильцов, но коммуналки, очевидно, расселили, и в квартиры въехали богатые люди, потому что холл потрясал. Пол был выложен нежно-зеленой плиткой, с ним гармонировал сочно-зеленый цвет стен. На мраморных ступенях широкой, отмытой добела лестницы, лежала красная ковровая дорожка, которую придерживали начищенные латунные прутья. В вестибюле у подножия лестницы стояли огромные напольные вазы, из них торчали букеты искусственных цветов. - Вы к кому? - раздался голос. Я невольно вздрогнула, повернула голову и заметила в углу, почти под лестницей, парня в черной форме, сидящего за письменным столом. - В третью квартиру. - К хозяйке, значит, - улыбнулся секьюрити, - второй этаж. - Почему к хозяйке? - удивилась я. Охранник хмыкнул: - Так ей раньше, еще при царе, весь дом принадлежал. |
