|
– Он опустил руки. – Я бы поцеловал тебя, да боюсь испортить дело, если они увидят. – Тебе повезло, что это сработало. – Она наклонилась и заглянула под диван. – Везение тут ни при чем. Только ловкость и умение. Нашла значок? – Он вон там. – Она отодвинула диван и протянула руку. – Мне бы следовало разозлиться. – Но ты не злишься? – Наблюдая, как она стоит на четвереньках, Барри припомнил некоторые приятные моменты, которые они пережили вместе на этом диване. – Нет. – Она поднялась и похлопала по дивану. – По правде сказать, меня это даже возбуждает. В приемную вошел Гэллоуэй – сама деловитость и политическое здравомыслие, – А!.. – Барри улыбнулся ей. – Сейчас мы получим назад свои должности. Смотри и учись. – Слушаюсь, господин учитель. – Конгрессмен! – окликнул Гэллоуэя Барри. На долю секунды неприятное узнавание промелькнуло на лице конгрессмена, но тут же маска политического деятеля вернулась на свое место. – Я коротко побеседую с представителями прессы в десять тридцать, после чего должен быть на свадьбе дочери старого друга. – Я знаю. Я тоже там буду. Просто подумал, что вы захотите поговорить со мной сейчас. – Барри взглянул на толпящийся персонал. – С глазу на глаз. – И вперил долгий взгляд в Гэллоуэя. Доналд Гэллоуэй был слишком тертый калач, чтобы не понять значение этого взгляда. – Мы можем пойти ко мне в кабинет, если только… – Мы не знаем, было ли у взломщика время попасть в ваш кабинет, и у ваших людей еще не было возможности проверить, все ли там на месте, – сообщила ему Меган. – Я думаю, нам лучше поговорить на улице, – предложил Барри. – Наглядность очень важна, знаете ли. Перекинувшись словом с Джейсоном, Гэллоуэй присоединился к ним у машины Меган. Оказавшись вне поля зрения своего персонала, он стал похож на того, кем и был: могущественного человека, которого загнали в угол. Барри не стал ходить вокруг да около, а сразу взял быка за рога. – В прошлом году я написал статью… – Которая сорвала расследование, в котором я принимал участие. Барри кивнул. – В результате я был сослан в страну сердец и цветов, а Меган – вот она – потеряла место пресс-секретаря. Думаю, вы приложили к этому руку. – К вашему смещению – да, но не к ее, – спустя секунду признался Гэллоуэй. – Как бы там ни было, мы хотим вернуть свою прежнюю работу. – Пришло время выложить их карты на стол. – Меган, открой, пожалуйста, багажник. Вот что нам известно: у вас нет сестры. Вы переодеваетесь женщиной, и вас этим шантажируют. Гэллоуэй молча стоял с каменным лицом. Барри и не ожидал, что он сразу признается. – Не волнуйтесь, я недавно убедился, что иногда приходится чем-то жертвовать ради более важного. – Барри улыбнулся Меган. – Я не понимаю, – сказал Гэллоуэй. – Сейчас поймете, – заверил его Барри. – Подойдите сюда. Они заглянули в багажник, откуда на них безвольно взирала сдутая Даун. На верхней губе Гэллоуэя выступили капельки пота. – Это было принесено в ваш офис прошедшей ночью, – продолжал Барри. – Мы единственные, кто знает об этом, но не обольщайтесь. Я составил текстовое сообщение, которое будет отправлено, если я его не отменю. – В случае вашей неожиданной смерти? Вы, молодой человек, насмотрелись шпионских фильмов. – Гэллоуэй холодно ему улыбнулся, – Значит, вы знаете. – Он открыто встретился взглядом с Барри, и тот был вынужден отдать ему должное за это. – Чего мне это будет стоить? – Ничего, – сказала Меган. – Ты не очень-то умеешь торговаться, – заметил Барри. |
