Словно по волшебству, всеобщие страх и смятение обернулись озабоченностью, и все тут же расселись по местам. У меня тряслись колени, Барнабас завел мотор нашей лодки, и, воспользовавшись шумом, я наклонилась к нему:

— Они не вспомнят? — я и забыла, что Барнабас умеет подделывать воспоминания.

Барнабас выскользнул из-за руля и бросил:

— Веди ты, — положил руку мне на плечо и легонько подтолкнул к сиденью. — И поторопись, пока никто не вспомнил, что сначала у руля была не ты.

Говорил он раздраженно, и я принялась возиться с рычагами. Ну да, я умею управлять этой несчастной лодкой. Научилась раньше, чем кататься на велосипеде, — я ведь выросла на островах у побережья Флориды.

Барнабас укладывал лыжи и мокрые канаты, а я потихоньку тронула лодку с места. Первая моторка сразу набрала скорость, и я шла по ее следу, так было легче плыть. Сьюзан кричала по мобильнику:

— Он ударился головой на лыжном трамплине! Лагерь «Укромное озеро». Мы плывем к пристани. Он в сознании, но, может, придется накладывать швы.

Я прибавила скорости и прислонилась к прохладному пластику спинки, плечо сразу похолодело там, где его коснулся Барнабас. Черные крылья исчезли, только одна темная тень кружила у берега. Душу мы спасли, но Барнабас что-то не радовался.

Сьюзан закрыла телефон и поковыляла назад к Биллу.

— Эй! — она старалась перекричать рев мотора. — Я вызвала «скорую». Ты как?

Раскрасневшийся Билл растерянно озирался:

— Где девушка с мечом?

Барнабас покрутил пальцем у виска.

— Не волнуйся! — Сьюзан чуть понизила голос, хотя по-прежнему почти кричала. — Скоро приедем.

Я взяла курс на огни «скорой помощи» у пристани и постепенно сбросила скорость. На причале уже собралась толпа. Надеюсь, нам с Барнабасом удастся скрыться незамеченными.

— Где девушка с мечом? — снова спросил Билл.

Барнабас опустился рядом с ним и с нажимом произнес:

— Не было никакой девушки с мечом.

— Я ее видел, — настаивал Билл. — У нее были темные волосы. У тебя тоже был меч. Где он?

Я посмотрела на Барнабаса, и он ответил мне таким взглядом, словно я опять все запутала. Может, если жнецу приходится подделывать воспоминания, это признак неряшливой работы?

— Успокойся, Билл, — говорил Барнабас. — Ты сильно ударился головой.

Я покрепче сжала руль. А что если из-за травмы Билл стал менее чувствительным к изменениям памяти? Сильно ли я навредила? Но ведь я только оттолкнула Сьюзан, вот и все. А что было делать? Стоять в сторонке? Допустить, чтобы ее убили? Ни за что! Сьюзан пребывала в блаженном неведении. Она была жива. Она пройдет свой путь до конца и, наверное, совершит нечто великое, иначе не стала бы мишенью для темных жнецов.

Складка между моими бровями разгладилась, я отвела влажную прядь от глаз. Хорошо, что вмешалась, я права, и Барнабасу меня ни за что не переубедить. И все же я чувствовала себя глуповато. А как иначе? Два года занималась боевыми искусствами, а сумела лишь оттолкнуть Сьюзан?!

Барнабас оставил Билла и Сьюзан вдвоем на скамейке и сел напротив меня.

— Я вызову ангела-хранителя, — он наклонился так близко, что я уловила запах подсолнухов — так они пахнут, когда опускается вечерняя прохлада. — Со Сьюзан все будет хорошо.

— Отлично, — мы уже подплывали к пристани, и я, не отводя взгляда от Барнабаса, сбавила газ. — Все вышло не так уж плохо, да?

Жнец шумно выдохнул:

— Ты даже не представляешь, какие из-за тебя начнутся неприятности! Святые хранят тебя, Мэдисон.